– Нельзя сказать, что я напрасно стал знаменитым. Это вовсе не было моей целью. Первый фильм, та первая картина, которую мне дали снимать, – она была лишь работой, то есть тем, что мне хотелось сделать как можно лучше. Я не предполагал создать что-то серьезное. Надеясь хотя бы не провалиться, я не думал о наградах. Сюжет был обыкновенный. Ничего особенного – простая история и заурядные характеры, но картина всем понравилась. Так понравилась, что я закончил фильм полноправным режиссером. И никто не требовал от меня фильмов, которые заставляли бы думать, лишали душевного комфорта. У меня открылся дар снимать такое кино, которое хотят смотреть все, кино такого рода… Ладно, вы знаете, какого рода…
Рот пожал плечами, как бы приглашая к осуждению всего, им созданного, и того, кем он сам стал в итоге.
Наклонившись к столу, я следил за тем, как Рот меряет шагами лужайку. И ждал продолжения.
Остановившись, Рот сердито топнул ногой.
– В этом причина создания студии «Блу зефир». Причина, по которой я хотел, чтобы студия принадлежала мне одному. Я собирался снимать те фильмы, которые считал нужным снимать. Мне хотелось создать нечто серьезное, нечто значительное – такое, что публика помнила бы так, как она помнит «Гражданина Кейна».
– Но были и другие великие киноленты, – заметил я, озадаченный явным преклонением перед созданием Орсона Уэллса. – Вы забыли про другие.
– Я изучал «Гражданина Кейна» – изучал, как мог, всесторонне, – сверкнув глазами, ответил Рот. – Я смотрел фильм снова и снова, десятки раз читал сценарий. Мне хотелось докопаться до истины: почему этот фильм представляет собой великое произведение? Меня не интересовала техника – способ, которым Уэллс снимал разные черно-белые планы, или визуальная художественность фильма… Все это гениально, но я имею в виду то, что лежит за техникой. Этот фильм можно смотреть сейчас, через пятьдесят лет после выхода на экран, и он все еще захватывает воображение. Почему? Потому что фильм снят о человеке – Уильяме Рэндольфе Херсте – и потому, что фильм показывает, кем был этот человек. – Казалось, Рот жаждал поделиться своими мыслями. – Херст представлял собой первую настоящую знаменитость мира массмедиа. Этот человек не только определял мысли людей через газеты, которыми владел. Более того: он стал знаменитым потому, что не скрывал сосредоточенного в его руках влияния. Подумайте об этом. Потребовалось время, чтобы я понял, как сегодня снять гениальный фильм. Понять, кто является фигурой, подобной Херсту, – медиазнаменитостью. Не артистом, исполняющим чью-то роль, а человеком, реально всем управляющим и определяющим будущую историю – так же, как Херст контролировал выпуск новостей.
