– Я однофамилец Огиньскому, которого, кстати, звали не Полонезом. А Онегинским меня прозвали за то, что «легко мазурку танцевал и кланялся непринуждённо». Ты не находишь, что я «умён и очень мил»?
– Спросишь об этом, когда я промахнусь, – ответила Христина, лихо отправляя шар от борта.
– Это не вопрос, а так…
– Раз «так», то нахожу тебя милым, умным и интересным. Но учти, это не признание, а дань вежливости. И ещё, про Онегина тоже было «так».
– Ах, так! Тогда спроси меня о чем-нибудь по правде.
Христина намелила кий, наклонилась над столом, прищурилась и, загнав шар в лузу, спросила как бы между прочим:
– Скажи, ты женился бы на девушке, которая ждала бы от тебя ребёнка?
– У тебя что, неприятности с красным комиссаром? – мгновенно отозвался Лёшик.
– Это тебя не касается. Отвечай, пожалуйста, на вопрос.
– Как на него ответишь? На тебе бы женился.
– А не на мне? На ком-нибудь другом, кто бы тебе, в общем, даже и не нравился? Так, случайная связь, минутная слабость, морок. Да мало ли. Ты бы женился?
– Ты что, Марсова, с Марса свалилась? Кто сейчас на минутной слабости женится!
– Лёшик, марс – это площадка наверху мачты. Какой-то предок мой был марсовым матросом. Он поднимал и опускал паруса. У него, наверное, был хриплый голос, обветренное лицо и сильные руки. И женщина в каждом порту. Вполне возможно также, что разок-другой он падал с марса, иначе как бы его угораздило жениться?
Лёшик засмеялся:
– Теперь двадцать первый век на дворе. И нейрохирургия, и вся медицина в целом достигли такого уровня, что никакое падение не может уже заставить девушку выйти замуж.
Они балагурили, полуприсев на край бильярдного стола, и совсем забыли об игре. Зазвонил телефон.
– Христина, – сказала Христина в трубку. – Нет ещё. Глупости. Ладно, – она кивнула Лёшику: – Идём! Клавдия велела не марьяжить тебя. Я куплю пива.
– Нет, пива куплю я, – уверенно сказал Лёшик, ставя кий на место, – если бы мы закончили партию, ты бы выиграла. Исходя из счёта.
– Во-первых, мы не считали, во-вторых, не закончили. Я ставлю пиво за свой первый проигрыш.
– Давай в складчину.
– К чёрту компромиссы! Я проиграла – я плачу.
Они вместе подошли к стойке, уселись, и Христина заплатила за пиво для всех.
– Ты уже написала сочинение? – спросила она у Клавдии.
– Сказку про себя и свою семью? Написала.
– Расскажешь?
– Если хочешь.
Клавдия оглядела друзей. На неё смотрели одобрительно, глумливо или не смотрели вовсе. Она начала довольно небрежным тоном:
