– Вот уж не думал на тебя наткнуться! – сказал он в живой связи. – Как поживаешь, кочерыжка?
– Я убью тебя! – весело ответила Христина.
– Я сам кого хочешь убью, – сказал дядюшка, затягиваясь сигарой.
На подлокотник Христининого кресла уселась Айра. Они с Модестом поприветствовали друг друга: «Привет, бродяга», – «Здорово, Рыжая». К Христине против ожиданий и против воли вернулась бодрость духа. Она неожиданно для себя бесшабашно заявила дядюшке, что от неё тут «залетел» один кретин. И его сестра теперь хочет, чтобы она, Христина, вышла за него, кретина, замуж. Айра засмеялась. То ли не поверила, то ли не поняла.
– Пошли их в задницу с наилучшими пожеланиями, – сказал Модест.
– Тебе легко говорить. Твоих детей сосчитать – пальцев не хватит.
– Хватит, если считать сотнями. Но я всегда точно знаю, в каком направлении эту армию отправить. Делюсь секретом бесплатно. По-родственному.
– Чему ребёнка учишь, старый кот!
– Я? Кочерыжка, разве я тебя научил мальчиков портить?
– Дядя Модест, этот мальчик старше меня и выше ростом. К тому же какой он, к черту, мальчик, если он беременный!
– Развели педофилию у себя в Родинке, а сами даже толком в задницу послать не умеете.
– Модест! – с деланой строгостью одёрнула Айра. – Сейчас ты убедишься в обратном.
Она посмотрела на Христину.
– Это правда, солнышко? Кто он? Это не Валь?
– Так ты не в курсе?! – закричал дядюшка на весь Интернет.
– Теперь уже в курсе, – важно сказала Айра. – Какой срок?
Христина задумалась.
– Около месяца, наверное.
– Дело поправимое.
– В том-то и штука, что нет.
– Пнуть его в живот – будет поправимое, – посоветовал дядя Модест.
– Живодёр! – ужаснулась Айра и посмотрела укоризненно.
– Тогда как хотите. Брак – дело добровольное. Хочешь – вступай, не хочешь – расстреляем. Но если что, звоните. Я вашему эмбриону беременному и всему его семейству сделаю аборт без хирургического вмешательства, даже по телефону. Поздравляю вас, отцы-командиры, с днём матери-мужчины. Адью.
– Адью… – сказали обе в голос монотонно-синему экрану.
Модест исчез, но молчанию, которое царствовало здесь до него, уже не было места в комнате. Айра потянулась за бутылкой и ещё раз наполнила рюмки.
Они сидели в одном кресле, ели из одной тарелки, пили и лениво переговаривались.
– Стинни, а ведь мужчины так легко не беременеют, как женщины.
– Думаешь, блефует?
– Не знаю. А может, он специально «залетел»?
– Зачем?
– Ну, может быть, он тебя любит. Он тебе не говорил?
Христина замотала головой:
