- На мою долю в этом рейсе выпала лишь крошечная частица всех нерешенных проблем, - признался Дектярев. - Разве под силу нам вдвоем с Валентином Макаровичем охватить взглядом такую массу явлений?
- Немыслимо! Абсолютно немыслимо! - согласился Биронт.
Механик подавил вздох разочарования. Стоит ли
* Аннигиляция (от латинского слова nihil - ничто) превращение в ничто, уничтожение; точнее - превращение одной формы материи в другую.
ради крупицы открытия жертвовать жизнью? Но присмотрелся к геологу, поглядел на сосредоточенного атомиста и понял: стоит!
Кончалась четвертая неделя пути. Четвертая неделя! А ведь испытание подземохода планировалось всего на двое суток.
Наверху наступил сентябрь. Что сейчас на улице: идет ли затяжной осенний дождь или стоит солнечная погода и воздух пропитан запахом опадающей листвы?
Каждый из пятерых до исступления, до отчаяния мечтал о просторе под высоким небом, о дожде, о звездах. Судьба же неумолимо толкала их вниз... вниз... вниз... в тесные объятия раскаленного, сжатого до металлического состояния вещества.
И на шестые и на седьмые сутки возобновленного движения ничего не случилось. Недра, казалось, сжалились над людьми и расступились, открывая дорогу.
Однажды во время обеда Николай Николаевич застыл с поднесенной ко рту ложкой, в сердцах швырнул ее на стол и обеими руками хлопнул себя по лысине.
- Ах, зангезур-занзибар! - ликующе вырвалось у него. - И как же мы этого сразу не сообразили, Валентин Макарович?
- Что именно?
- Почему бы не случиться, что мы действительно доберемся до центра земли?
- Допустим. А дальше?
Геолог хлопнул себя по коленям и разразился хохотом. Хохотал он громко, заразительно. Взглянув на сосредоточенные лица сотрапезников, которые тоже прекратили обед, хватался за живот.
- Да земля-то круглая, елки-палки! - заорал он. - Нам же не потребуется разворачивать подземоход - дошло до вас это, дубины вы несчастные, или не дошло? Дуй вперед - и никаких гвоздей!
Обитатели подземного корабля ошалело смотрели друг на друга. Биронт поперхнулся и закашлялся, Чураков хлопнул его ладонью по спине. Раскрытые банки с концентратами фруктов излюбленное кушание экипажа - остались нетронутыми. Искорка надежды сразу разгорелась ярким пламенем. У Вадима затряслись губы. Скорюпин улыбался счастливой детской улыбкой. Теперь рейс в неизвестность обещал жизнь.
- Все дело во времени, - воодушевлял Николай Николаевич себя и своих товарищей. - Если скорость подземохода сохранится, нам потребуется меньше года, чтобы оказаться на противоположной стороне земного шара.
