– Болела… – вздохнула Надежда Николаевна.
– Сейчас все болеют, – подхватила Зина. – Просто эпидемия какая-то! У кого грипп, у кого пневмония… ну это еще ничего, пройдет, а Леночку-то убили… а она такая лапочка… и всегда причесана хорошо… я все ее передачи смотрела! Но это ведь какой ужас – прямо на работе задушили! Ведь у них там охрана…
Надежда Николаевна слушала Зинаиду вполуха. Она усиленно пыталась вспомнить, где же она совершенно недавно слышала эту фамилию – Серебровская. Лена Серебровская… Нет, не Лена.
– Что будем делать-то? – вторглась в ее мысли Зинаида. – Ну, стричь – это однозначно. Красить, мелировать?
Надежда тряхнула головой и включилась в обсуждение. Порешили на том, что красить обязательно, но поскромнее, учитывая Надеждино состояние здоровья, однако Зина взяла с нее слово, что как только Надежда оклемается, она придет снова, и тогда уже будет и мелирование, и колорирование, и еще много всего сразу.
– Да ты меня и не слушаешь совсем? – обиделась Зинаида.
Надежда и вправду не слушала.
В голове у нее как будто прокручивалась магнитофонная запись – звучал резкий голос глухой старухи: «…им грозит опасность! Они все могут погибнуть – Маша Чонишвили, и Настя Рубинина, и Эля Маленко… И дочка Муси Серебровской…»
– Дочка Муси Серебровской уже погибла!..
Сама не заметив, Надежда произнесла эти слова вслух.
– Да, – удивленно проговорила Зина, на мгновение прекратив работать. – Мы так и называли ее в детстве – тетя Муся! А ты откуда ее знаешь?
– Да нет, я так, – опомнилась Надежда, – случайно сказала. Так ты говоришь – у этой Лены детей нет? А муж, стало быть, есть, раз твоя сестра к ней убирать и готовить ходила?
– Вот это ты верно заметила, – согласилась Зина, – если мужика нету, то и готовить ни к чему. Поклевала чего-нибудь, того-сего, орешков погрызла, как белка, чайку попила – и довольна. Ох, если бы ты знала, Надя, как я готовить не люблю! Ну просто ненавижу! А куда денешься, если мой, к примеру, ни в одну еду без мяса не обходится! Даже чай пьет не с конфетами, а с колбасой!
– Что делать, – философски заметила Надежда Николаевна, – такова наша судьба.
И тут же вспомнила, что в последнее время готовит она из рук вон плохо, то есть совсем почти не готовит. Разогреет какие-нибудь готовые котлеты в печке. Или муж в выходные что-нибудь сообразит. Она вздрогнула, до того стало стыдно, за что и получила замечание от Зинаиды – краска потекла за шиворот.
– Да еще у меня такая фишка, – продолжала Зинаида, – каждый день обед готовлю. Это бабушка меня приучила, царствие ей небесное, домовитая была старушка. Так и говорила: «Зинуша, подогретое жаркое – это не жаркое! Мясо должно быть свежее!» Вот теперь мучаюсь, бабушкины гены покоя не дают.
