– Пойдем, – сказал он. – Я понесу удочки. Что за беда, если кто-нибудь нас увидит? Нас никто не тронет. В Кортино меня никто не тронет. Я всех знаю в municipio[7]. Я бывший солдат. Все в городе любят меня. Я торгую лягушками. Ну что же, что запрещено удить рыбу? Наплевать! Сущая ерунда, Не волнуйтесь. Крупная форель, говорю я вам, и сколько угодно.
Они спустились с холма к реке. Город остался позади. Солнце спряталось, и накрапывал дождь.
– Вот там, – сказал Педуцци, показывая на девушку, стоявшую на пороге дома, мимо которого они проходили, – meine Tochter[8].
– Какой доктор? – сказала американка. – Разве он хочет показать нам своего доктора?
– Он говорит Tochter, – сказал американец.
Девушка, на которую показывал Педуцци, вошла в дом.
Они спустились с холма через поле, потом повернули и пошли вдоль берега реки. Педуцци говорил быстро, многозначительно подмигивая. Они шли рядом, и американка чувствовала, как от Педуцци пахнет вином. Один раз он даже толкнул ее локтем. Он говорил то на диалекте Ампеццо, то на немецко-тирольском диалекте. Он никак не мог сообразить, какой же язык его спутники лучше понимают, и поэтому говорил на обоих. Но когда американец произнес «ja, ja»[9], Педуцци решил окончательно перейти на тирольский. Молодые люди ничего не понимали.
– Когда мы проходили по городу, все нас видели. За нами, наверное, следит речная охрана. Очень жалею, что мы в это дело впутались. Да еще этот старый дурак вдребезги пьян.
– А у тебя, конечно, не хватает духу вернуться назад, – сказала американка. – Тебе непременно нужно идти с ним дальше.
– А ты бы вернулась? Возвращайся домой, Тайни.
– Я останусь с тобой. Уж если садиться в тюрьму, так, по крайней мере, вместе.
Они круто повернули к воде, и Педуцци остановился, отчаянно жестикулируя и указывая на реку. Шинель его развевалась по ветру. Вода была грязная и мутная. Направо на берегу лежала кучка мусора.
– Да говорите по-итальянски, – сказал американец.
– Un'mezz'ora. Piu d'un'mezz'ora[10].
– Он говорит, что нам еще, по крайней мере, полчаса ходу. Возвращайся лучше домой, Тайни. Ты и так уже озябла на этом ветру. Погода мерзкая, и все равно ничего интересного не предвидится.
– Хорошо, – ответила американка и стала взбираться на поросший травой берег.
Педуцци был внизу, у реки, и заметил, что американка ушла, только когда она была уже на гребне холма.
– Фрау! – закричал он. – Фрейлен! Фрау, что же вы уходите?
Американка скрылась за холмом.
