Элизабет погрузилась в задумчивость. Поразительно, какое безумное количество платьев скопилось у них за эти годы. Мэри приобретала их чуть ли не каждый день. Периодически Элизабет спускалась вниз из студии, и Мэри получала от нее очередную порцию внушений. На какой-то короткий период она приходила в чувство, но вскоре все возвращалось к прежней точке. Самым поразительным Элизабет считала тот факт, что мотовство сестры их все же не разорило. Чудо, да и только. Она, несмотря на сопротивление их любезных хозяев, ежемесячно платила им ренту за проживание – Элизабет настояла на этом сразу же, как только они приехали в Италию. Барди из благородных побуждений и вовсе не хотели брать с них никакой платы, но Элизабет настояла на своем. Однако она знала лучше кого-либо другого, что на самом деле их деньги не покрывали и десятой доли расходов, которые Барди тратили на их содержание.
– И как Мэри отнеслась к новости?
Элизабет на секунду застыла. Она настолько отвлеклась на свои мысли, что совсем позабыла о присутствии в комнате Эрнесты и Джеми.
– Что-то мне показалось, у вас слишком тихо, – продолжала Эрнеста, не дожидаясь ответа Элизабет. – Я-то думала, что хотя бы одну сцену она устроит, как услышит, что вы уезжаете.
Элизабет никогда не делилась с Барди подробностями тех событий, что вынудили сестер Болейн бежать из Англии и привели под их гостеприимный кров. И они, со своей стороны, никогда не поднимали этого вопроса. На прошлой неделе, после разговора с Пико, Элизабет потребовала, чтобы Мэри подробнейшим образом рассказала ей, что произошло во дворце. Расплакавшись, Мэри сообщила ей, что в тот злополучный вечер ей «посчастливилось» встретиться лицом к лицу с англичанином, принадлежавшим к свите короля Генриха. Мэри, со свойственными ей легкомысленностью и недальновидностью, начала – ей очень хотелось произвести впечатление на молодого красивого англичанина – рассказывать ему трогательную историю своей любви с Генрихом. Англичанин, как выяснилось из последующего разговора, знал и сэра Томаса Болейна и был в курсе того, что обе дочери известного дипломата исчезли, как в воду канули, четыре года назад. Он заинтересовался ее рассказом и стал выпытывать подробности. Только тут Мэри догадалась, что дала слишком большую волю своему языку.
Услышав рассказ Мэри, Элизабет про себя решила, что им надо как можно скорее покинуть Флоренцию. Все эти четыре года никто не знал и не догадывался, где они скрываются. Они как бы исчезли, затерявшись в большом мире. Никому в Англии, и даже их отцу, несмотря на его дипломатические связи, не удалось их отыскать. Никто не мог быть даже уверен в том, что они еще живы.
