Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик

Золотая долина.

Английское владение в Кале, на побережье Франции.

Июнь 1520 года

Всадники стремительно сближались. Еще мгновение, лязг металла о металл при ударе тяжелых копий по доспехам, и вот уже хрипящие кони уносят их в противоположные концы арены.

Эмрис Макферсон обернулся на скаку и увидел, как его противник неуклюже сполз набок и свалился на мягкий дерн. С трибун донеслись ликующие крики французов. Шотландец, не обращая внимания на овации, дождался, пока оруженосцы не подняли с земли поверженного соперника. Выбитый из седла англичанин еще бросал на него свирепые взгляды, а Эмрис уже поднял копье, приветствуя шумную и пеструю толпу зрителей. Направив рысью коня вдоль трибун, он приблизился к королевской ложе. Ее занимали Франциск I, король французский, и Генрих VIII, король английский. Эмрис поднял забрало и учтиво приветствовал двух могущественнейших монархов.

– Итак, сэр Эмрис, еще один? Неплохо! – одобрительно кивнул ему французский король. Затем, наклонившись к Генриху, тронул того за плечо и прошептал тихо, чтобы никто не слышал: – Это тот самый молодчик, которого вы чуть не зарубили в битве при Флоддене. Видите шрам?

Про себя Франциск I желал бы иметь как можно больше таких молодцов, как этот бравый шотландец. Редко можно встретить в одном человеке такое сочетание ума, силы и храбрости.

– Не правда ли, он хорошо показал себя здесь? Он не только ловкий дипломат, но и храбрый рыцарь.

Король Генрих очень надеялся, что ему удалось сохранить скучающее выражение лица при взгляде на этого воина, который на протяжении месяца побеждал на турнире всех английских рыцарей. Какой ужасный шрам! Генриха даже передернуло. Не хотел бы он иметь такую отметину на своем лице.

Эмрис почтительно склонил голову, а затем пустил коня в галоп, направляясь обратно к барьеру.

– Ничего, наш Питер Гарнеш ему еще покажет, – процедил Генрих.

– Генрих, не питайте напрасных надежд. Эмрис Макферсон на голову превосходит всех в поединке с копьем! Ему нет равных!

– Нет? Чем это можно доказать? Пустые словеса!

– Ладно, если уж на то пошло, ставлю свой золотой перстень с рубином на то, что он побьет вашего Гарланда…

– Гарнеш! Сэр Питер Гарнеш.

Генрих задумчиво рассматривал перстни, унизывающие его холеные руки. Наконец выбрал кольцо с огромным изумрудом.

– Вот! Думаю, эта побрякушка подойдет. Спорим, что Питер Гарнеш собьет вашего шотландца в первой же схватке?

«Н-да, наш шотландский друг стоит на самом деле всех этих английских бойцов, вместе взятых, – подумал про себя Франциск. – Может быть, поднять заклад? Поспорить на Кале? Хотя нет, не стоит. Только все утряслось…»