– Четверых, – ответила Барбара. – Я единственная у своих родителей и мечтаю о доме, полном детей. В детстве мне ужасно хотелось брата или сестру.
Барбара никогда не спрашивала свою мать, почему она не родила больше детей. Она подозревала, что и сама знает ответ: дети означали расходы и неудобства, а ее родители не могли позволить себе ни того, ни другого.
– Четыре – хорошее число. Я тоже хочу четверых. С пятерыми я бы, пожалуй, не справилась, а три – это нехорошо. Нечетное число, ты же понимаешь. – Тоби терла свое колечко о подол шотландской юбки от Стюарта.
Барбара подумала, не изотрет ли Тоби свое кольцо совсем, впрочем, пока что чрезмерное внимание на нем никак не отразилось.
– Мы займемся этим сразу же. Хорошо заводить детей, пока ты еще молода, – сказала Барбара, защелкивая второй чемодан. К этой мысли она пришла не сама: авторитеты в лице детского отдела журнала «Санди таймс» и доктора Спока, похоже, были едины в том, что лучшие матери – молодые матери. – Сегодня в последний раз я собираюсь как мисс, – сказала она. – Ты понимаешь, что в следующий раз я буду складывать вещи в свадебное путешествие?
– Счастливая! – взвизгнула Тоби.
Барбара и Дик обвенчались в маленькой голландской реформистской церкви в пятницу после Дня Благодарения. На Барбаре было длинное белое платье, и, хотя она не была девственницей в прямом смысле слова, она не чувствовала себя обманщицей, поскольку сохранила себя для своего мужа. Тот факт, что они опередили события на несколько месяцев, представлялся ей несущественным перед лицом ее любви и ее обещания. После венчания Барбара и Дик отправились в короткое свадебное путешествие на Манхэттен, а Эванджелин Друтен отвезла Розеров в аэропорт и проводила на обратный рейс в Денвер.
– Ваш сын очаровательный мальчик, – сказала Эванджелин.
– У парня десять тысяч годового дохода, – отозвался Алекс Розер. – Когда я начинал, ничего такого не было. Нет.
Эванджелин не стала рассказывать Розерам, что она и Питер Друтен начинали семейную жизнь богатыми. Отец Питера оставил ему не только хорошо налаженный бизнес, но и двести пятьдесят тысяч наличными. Она также не сказала о том, что, когда деньги были истрачены на норковые жакеты, шампанское и сверкающие автомобили, Питер Друтен растерялся и не знал, что делать. Теперь же они были на равных, считала Эванджелин. Средние американцы со средними доходами.
В свою очередь Алекс Розер не сказал Эванджелин Друтен, как не говорил никому, кроме своего адвоката, что его состояние достигло полутора миллионов долларов. Когда погиб брат Дика, он переписал завещание… ну, да ладно. Ему нравилась его новоиспеченная невестка. Может быть, он перепишет его еще раз. Это никого не касается. Главное – не дать деньгам попасть в руки налоговой инспекции.
