Любовь и деньги - Рут Харрис

Ее звали Диди Дален и она стала знаменитостью со дня рождения. Газетные заголовки, словно уставшие от военных новостей и скандальных историй с талонами на бензин, окрестили ее «ребенком, который стоит миллион долларов», потому что на следующий день после ее рождения дедушка Диди основал на ее имя трастовый фонд в один миллион. Во времена, когда час работы стоил тридцать центов, индекс Доу не поднимался выше отметки 144, когда о вялотекущей инфляции, эмбарго на арабскую нефть и двойном инфляционном коэффициенте никто и не слыхивал, миллион долларов был огромной суммой. Даже богатые считали, что на миллион они смогли бы купить весь мир.

И вот Парк-авеню и Уолл-стрит, Локаст Вэлли и Ньюпорт заполонили слухи и сплетни. Легконогие любители шведских столов в «Сторк-клубе» и «Эль Морокко», покупатели в примерочных универмага «Мейнбокер», поклонники шотландского виски в клубе «Двадцать одно» и завсегдатаи ленчей в «Колони» – все, абсолютно все, толкуя новость, размышляли, зачем это Лютер Дален вложил в новый траст целый миллион. Было ли это проявлением нежности богатого и любящего человека к новорожденной, первой его внучке?

Но это было непохоже на Лютера Далена, человека прижимистого, по мнению людей хорошо его знавших. Нет, говорили они, траст «Диди Дален» это вряд ли от щедрости. Но что же еще могло скрываться за этим? – шантаж, взятка, стремление связать какие-то секретные суммы? Или миллион долларов – плата за молчание, за надежность, стремление что-то утаить? Все достоверно знало только семейство Даленов, но оно не отличалось болтливостью.

Хотя ее настоящее имя было Долорес, все звали ее Диди. У нее был красивый отец, единственный наследник всего состояния Даленов. Мать ее была очаровательна и прекрасна. Семейство принадлежало к англосаксонской протестантской аристократии с Парк-авеню. Идеальное семейство – на взгляд со стороны.

Родилась она в фешенебельном Карнеги-хоспитэл на три недели позже срока. Словно, как часто говорила Диди, она заранее знала, какие трудности уготованы ей на жизненном пути, и хотела иметь побольше времени, чтобы подготовиться к этим сложностям. Первый вопрос, который задала ее побледневшая после родов, встревоженная мать, когда ей принесли новорожденное чадо, был: «С ней все в порядке? Она будет жить? Она не умрет, нет?»