Вы – хорошая пара с вашей юной женой Элизой, о которой я слышала самые добрые отзывы. Но даже в вашем счастливом браке, надеюсь, вы не забыли Матильду, которая была императрицей Германии и могла бы ныне стать королевой Англии, но в любом случае осталась вашим близким другом.
Следите за нами из вашей цитадели, Седой. Паруса уже подняты, и мы лишь ждем прилива.
Я многое бы еще хотела сказать вам, но мне дают знак, что гонцу уже пора уезжать».
Эту записку он будет перечитывать еще много раз.
Не желая огорчать Элизу и боясь, что такое интимное послание укрепит ее ревность, Бриан спрятал свиток среди своих деловых бумаг.
Два дня спустя Элиза, занимаясь проверкой наличия продовольствия в замке и желая знать, сколько они израсходовали муки за последнюю неделю, стала рыться в бумагах мужа в поисках соответствующих записей и нашла это послание. Отложив его в сторону, она продолжала разбирать документы, искоса поглядывая на него. Уловив смысл нескольких слов, она насторожилась и позволила себе прочитать его полностью.
С той минуты Элиза потеряла покой, стала мрачной и неразговорчивой. Бриан терялся в догадках, не решаясь спросить, что случилось, а затем решил: она просто устала от долгого и безвылазного сидения в замке. Это подтолкнуло его к мысли все-таки последовать совету графа Роберта.
Во вторую неделю апреля Бриан Фитц посетил двор короля Стефана в Оксфорде. Новый король нашел своего старого приятеля несколько настороженным и сдержанным. Не требуя больше от Бриана публичной демонстрации преданности, Стефан пригласил разделить радость встречи с другом своего брата епископа Генри. Не щадя своего красноречия, тот рассказал лорду Уоллингфорду о благородстве и бескорыстии Стефана, временно взвалившего на свои плечи тяжелый груз управления государством, и о коварных планах Матильды. Бриан не поверил ни единому его слову, но притворился, что принял все за чистую монету.
К всеобщему облегчению, рана затянулась, но шрам остался.
Глава V
ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОН ЗАГОВОРИЛ…
Март 1137 – июнь 1138
Епископ Генри был влюблен в одну из самых редких красавиц, каждый раз поражавшую его своей естественной грацией, изящной фигурой и царственной походкой. Семейные отношения в среде церковнослужителей в те времена не приветствовались, да и прелестница оставалась равнодушной к возвышенным чувствам брата короля. Но, тем не менее, почти ежедневно епископ, возвращаясь к себе домой, облачался в роскошную тунику и смиренно шел на свидание. Пройдя цветущий сад, он подходил к высокому вольеру и восхищенно смотрел, как его любимица гордо выступает по зеленой лужайке, изредка пощипывая травку.
