Нисидзима (не вставая). Привет!
Такаминэ (усаживаясь). Привет!
Нисидзима. Давненько не виделись. Мне передали, что ты заходил. Меня, к сожалению, не было. Сам собирался к тебе заглянуть.
Такаминэ. Я тебя ждал. А потом подумал – уж не заболел ли ты.
Нисидзима. Нет, я здоров. Но в последнее время какой-то усталый – из дому выходить не хочется.
Такаминэ. Работал?
Нисидзима. Хотел написать рассказ ради денег, да ничего не вышло. Переутомился, наверное… Бессонница…
Такаминэ. Это никуда не годится!
Нисидзима. А как твоя картина?
Такаминэ. Закончил. Приходи посмотреть.
Нисидзима. Непременно. (Глядит на часы.)
Такаминэ. Ты куда-нибудь собираешься?
Нисидзима. Нет. Но я жду гостя…
Такаминэ. Я пока побуду?
Нисидзима. Да, мы условились на два часа.
Такаминэ. А сейчас сколько?
Нисидзима. Начало второго.
Такаминэ. Еще есть время…
Нисидзима. Ты уж прости меня, но разговор предстоит конфиденциальный… Я зайду к тебе вечером или завтра.
Такаминэ. Ты виделся с Номурой на этих днях?
Нисидзима. Да.
Такаминэ. Ну, как он?
Нисидзима. Все так же плохо. Не знаю, чем и помочь.
Такаминэ. Эта его повесть довольно интересна, ты не находишь? Пожалуй, никто другой не смог бы так написать.
Нисидзима. Пожалуй… Ты высказал ему свое впечатление?
Такаминэ. Пока нет.
Нисидзима. Хиродзи бы это обрадовало. А то он полон сомнений в своих способностях.
Такаминэ. Что и говорить, ему тяжело – сам писать не может… Ведь не станешь среди ночи будить сестру, если вдруг захочется поработать. Она же и еду еще должна готовить…
Нисидзима. Во всяком случае, жизнь слепого ужасна. Хочешь что-нибудь исправить, нужно, чтобы кто-нибудь перечитал тебе вслух это место… Да мало ли других сложностей, которые нам с тобой даже представить трудно.
Такаминэ. Трагическая ситуация! Ван Гог,[4] например, говорил, что жизнь вообще тяжелая штука. Ну а для Номуры она сплошное мучение.
Нисидзима. Представляю, как он страдает. К тому же живут они в премерзком районе. Столько сплетен кругом! Да еще каких гнусных! Говорят, будто Сидзуко моя любовница. Дескать, я там чаще других бываю.
Такаминэ. Я вот тоже собирался зайти к ним, но боюсь – вдруг Хиродзи будет тяжело со мной.
Нисидзима. Поначалу эти сплетни не очень-то меня взволновали. Но Хиродзи так огорчен, к тому же он боится, как бы все это не попало в газеты, что, сам понимаешь, вполне возможно. Я как услышал, встал, попрощался и ушел. Бродил бог весть где, поверишь, едва не плакал… Скажу тебе правду – сегодня в два часа сюда придет Сидзуко. Нам нужно поговорить. Видишь ли, я чувствую, что больше не имею возможности помогать им.
