Уж лучше бы Исабель накричала на него – это принесло бы ему облегчение, усмирило бы гнев, столько лет полыхавший в его груди.
Но ее безграничная печаль тронула его, взволновала, бросила ему вызов. Девушка стояла перед ним с жалкой розой в руках, от копоти превратившейся из белой в серую, и ему вдруг чего-то захотелось… он и сам бы не смог сказать чего. Никогда еще он не чувствовал себя таким незащищенным, уязвимым.
Она подняла на него свои удивительные, мерцающие, как опалы, глаза. В них не было ни злости, ни обиды, только понимание и прощение.
Линдсей отвел взгляд, испугавшись, что броня, в которую он заключил свое сердце, вот-вот даст трещину. Стараясь унять волнение, он напомнил себе, с какой целью явился в Аберлейди и почему счел нужным поджечь этот замок. Ведь Исабель Сетон, такая трогательная в своей слабости и такая прелестная, в сущности, всего лишь пешка в его игре, и он должен использовать эту пешку в своих интересах, как и собирался.
– Политика выжженной земли осуществляется с санкции Хранителей Шотландского королевства, – снова подняв на нее взгляд, проговорил Линдсей нарочито холодным тоном, – чтобы помешать англичанам захватить собственность горцев.
Ее печальные лучистые глаза опять заставили его сердце дрогнуть, но сил отвернуться уже не было.
– Я знаю, – кивнула она, – просто в глубине души я надеялась, что Аберлейди избежит этой страшной участи…
– Глупая и совершенно безосновательная надежда, – резко возразил Линдсей. – У англичан уже наготове стенобитные орудия, не позже сегодняшнего утра они начнут решительный штурм. Вы не давали им проникнуть в замок, я же сделал так, что они сами будут держаться от него подальше, по крайней мере, сейчас. Поверьте, я поступил так для блага Шотландии, для вашего собственного блага.
Прекрасное лицо девушки помрачнело, в опаловых глазах зажегся синий огонек.
– Вот уж не думала, что Сокол Пограничья так печется о своей родине, – с печальной иронией произнесла она.
Линдсей вздрогнул, как от удара по лицу: ее печаль уязвила его сильнее, чем любые упреки и брань.
Разумеется, многие его соплеменники разделяли мнение Черной Исабель, но ей ли не знать, что дурная слава о нем пошла именно после ее пророчества?!
– Идемте, у нас нет времени на болтовню. – Он потянул девушку за здоровую руку, чувствуя, как в душе закипает гнев.
– Скажите честно, с чего вдруг вы озаботились моим благополучием? – не унималась она. – Люди говорят, что Сокол Пограничья печется только о своих интересах…
