– Англичане сделали Уоллеса мучеником, – проговорил он сдавленным голосом.
– Да. Его трагическая кончина всколыхнет народ и с новой силой разожжет угасающее пламя борьбы за свободу, хотя Эдуард рассчитывает на обратное.
– Джон, твое место в наших рядах, возвращайся в Эттрикский лес.
– Теперь роль мятежного изгнанника не для меня, – ответил монах. – Я вернулся в Данфермлайн, чтобы увековечить на пергаменте великие деяния Уоллеса. Люди должны знать о нем правду.
– Ты можешь это сделать и в лесу, ты не создан для монашеского смирения.
– Как и ты, Джейми, – взглянув на него, напомнил Блэр. – Много лет назад ты покинул наш орден, чтобы бороться за победу Шотландии, и получил рыцарское звание за бранные подвиги, пока я принимал монашеские обеты.
– Но потом мы оба оказались среди вольных лесных разбойников… Послушай, Джон, возвращайся, нам нужны твои сильные руки, искусно владеющие оружием, твой ум и здравый смысл.
– Среди твоих товарищей немало таких, кто может с успехом меня заменить.
– Теперь уже мало, Джон, очень мало. Ты же слышал, что говорят люди.
– Да, – нахмурился Блэр, – ходят слухи, что за тобой снова охотятся, на сей раз из мести. И еще, что Уоллеса якобы предали сами горцы: будто лорд Ментейт послал своих солдат схватить его и отвести в тюрьму. Правда, других предателей не упоминают.
– Нет, кое про кого все-таки говорят, – осторожно возразил Джеймс.
– Ты имеешь в виду Роберта Брюса, графа Каррика? Сомневаюсь, что он причастен. Конечно, Роберт относится к английскому королю с почтением, но в душе он полностью на нашей стороне.
– Нет, я говорю не о Брюсе, – ответил Линдсей. – Он и вправду всей душой на нашей стороне, и не так давно я еще раз имел случай убедиться в его преданности Шотландии.
– Хвала господу, он услышал мои молитвы! – пробормотал Блэр. – Ведь Брюс единственный, кто может повести за собой наш народ.
Джеймс согласно кивнул, но не спешил продолжить разговор: он явно хотел о чем-то рассказать другу, но колебался. В часовне воцарилась тишина.
– Видишь ли, Джон, – наконец решился он, – поговаривают, что Уильяма Уоллеса предал… сэр Джеймс Линдсей из Уайлдшоу.
– Святые угодники! – изумился монах. – Кому пришла в голову такая чушь?
– Так говорят люди, – мрачно ответил Линдсей. – Поэтому теперь былые сторонники преследуют меня, как и англичане.
– Но это бессовестная ложь! Ты любил Уилла и не мог его предать!
Джеймс молча уставился невидящим взглядом на мраморное надгробье. Он хотел рассказать Джону как другу и как духовнику о том, что сделал в английской тюрьме, и о том, что Уоллес действительно погиб из-за него, но не мог выдавить из себя ни слова.
