Офир кишел висами, бесцельными, как всегда. Однако немного дальше он заметил какую-то рябь – наверное, что-то, связанное с дольфинами. Трудно сказать, что это могло быть: без анима он мог получить только смутное впечатление, ощущение, которое вполне могло быть просто ложным образом в его собственном разуме.
Внезапно что-то сверкнуло, совсем близко и сильно. Это удивило и напугало Алекса. Он мог видеть это что-то, чем бы оно ни было, и внезапно понял, что и оно тоже может видеть его.
Паника обрушила защиту; прилив адреналина затопил систему и грубо вышвырнул его из транса. Он не звал, но какой-то дух или демон все равно почувствовал его? Алекс завертел головой, раскалывающейся от боли внезапного возвращения в полное сознание, сердце колотилось. Предостережения директора колледжа звучали в ушах: несвязанный анимист всегда должен помнить, что его тренированный, открытый и, прежде всего, чувствительный разум может стать приглашением заселиться для кого-то другого. И этого кого-то не надо будет уговаривать и приглашать, как анима, – он нападет, поглотит и подчинит. Сделать это могли высшие духи, и не все они благожелательны к посягательствам волшебников. Алекс сосредоточился на своих мыслях, укрепляя себя, повторяя воспоминания, пока не успокоился, и тогда почувствовал себя довольно глупо. Что бы это ни было, оно ушло.
На рассвете следующего дня небо поголубело, а ветер усилился. Дольфины, которых, похоже, не утомило ночное бодрствование, приветствовали солнце буйными прыжками и всплесками, но Алексу все еще казалось странным, что восход не сопровождается громким хором лимуров. Он быстро и осторожно проверил погоду и не увидел ни изменений, ни признаков того, что заметил вчера вечером. Он подумал было рассказать капитану о странном духе, но не хотелось поднимать тревогу, даже не представляя ее источника.
Около полудня дольфины собрались возле корабля, и Алекс прикинул, что в стае, вероятно, двадцать особей. Когда ветер усилился и корабль прибавил ход, дольфины стали активнее и прыгали все выше и выше. Между щелчками и криками начало слышаться что-то, вроде бы похожее на слово, но за скоростью и плеском было не разобрать какое. Оно звучало снова и снова, пока не превратилось в повторяющийся напев. Алекс заметил, что многие матросы собрались на палубе и смотрят за борт, бросая друг на друга подозрительные взгляды.
– Что они говорят? – спросил Алекс Джиену, стоявшую рядом с ним у левого борта. – Похоже на «Ехать! Ехать! Ехать!». Они что, хотят подняться на борт?
