– Это правда. Но время от времени приятно побыть с женщиной, которая просто хочет сделать тебя счастливым.
– Времена, когда я жила ради мужчины, прошли навсегда, – сказала Джейн.
– Я вообще не могу представить, чтобы ты жила ради кого-то, – сказал Лайам.
– Я готова была на все ради своего бывшего мужа.
Она подняла глаза и увидела, что он внимательно смотрит на нее. Ей понравилось такое внимание.
– И чего же он хотел от тебя?
– Понятия не имею. Он, судя по всему, тоже. Наверное, никто не знает, чего хочет на самом деле.
– Отчего же, некоторые люди прекрасно об этом знают.
Но Лайам был не из их числа. Он казался ей бесхитростным и именно этим привлекал ее. Она даже могла бы ему доверять, если бы он не был таким скрытным.
Пульсация музыки сотрясала стены клуба. Лайаму хотелось остаться с Джейн наедине, но ему так нравилось танцевать с ней, что он не торопился уходить. Кроме того, на танцполе она не доставала свой коммуникатор.
Они двигались в такт под песню Шакиры: «Hips Don’t Lie».[5] Одну руку Лайам держал на ее талии.
– Обожаю эту песню, – прокричала Джейн ему в самое ухо, чтобы перекрыть музыку.
Лайаму музыка в целом была безразлична. Хотя чисто внешне Шакира ему нравилась.
– Покажи, насколько ты ее обожаешь, – сказал он.
– Каким образом?
– Станцуй для меня.
– Для тебя?
Он ухмыльнулся и провел пальцем по изгибу ее шеи. Она передернула плечами от его прикосновения.
– Хорошо.
Она отпустила его и принялась танцевать, раскачивая бедрами в такт. Лайам понял, что пропал. Как во время пожара, задыхаясь от дыма, но не в силах уйти, так и сейчас он не мог оторвать взгляда от Джейн.
Он обхватил ее за талию, притянул к себе и впился губами в ее губы. Они продолжали раскачиваться под музыку, но превратились уже в одно существо. Его руки перекочевали с ее талии на бедра.
Она страстно ответила на его поцелуй. Лайам не хотел торопить события, но рядом с этой женщиной ему не удавалось держать себя в руках. Она была сущим искушением. Ему хотелось сорвать с нее одежды и исследовать каждый закуток ее тела.
Он развернул ее спиной к себе и прижал бедрами к своим бедрам, продолжая двигаться в такт музыке. Джейн вскинула руку и обняла его за шею. Грудь колыхнулась в вырезе, сводя его с ума.
– Если бы мы были сейчас одни, я бы не сдержался, – прошептал он ей в самое ухо и провел пальцем свободной руки вдоль разреза. Он знал, что должен прекратить это безумие, но уже не владел собой. Никто не обращал на них внимания, но Лайам не был эксгибиционистом.
