Но мадам Шарлотта была бы очень зла на свою маленькую шпионку Франсес Джерси, если бы знала, что именно та убедила принца выбрать эту брунсвикскую наследницу, а не ее кандидатку из Мекленбург-Штерлитца. Там у королевы была племянница, и королеве очень хотелось видеть ее принцессой Уэльской!
Увы, та была очаровательной, излишне красивой и очень умной, по словам многих, а поскольку Франсес хотела сохранить свою власть над принцем, то она решила приложить все силы, чтобы не допустить этого брака и не получить на свою голову слишком опасную соперницу.
Итак, Франсес сделала выбор в пользу Брунсвика. Она слышала, что девица слывет невоспитанной, дикой, а самым большим грехом в глазах принца могла явиться как раз ее нечистоплотность. Безусловно, она нерегулярно умывалась, редко принимала ванну и еще реже меняла белье. Франсес намеревалась вызвать отвращение у принца к его невесте. Пусть он проведет с ней ровно столько месяцев, чтобы родился наследник, а остальное время он будет проводить с леди Джерси, ища в ее объятиях наслаждение и отдых, потому что леди Джерси невероятно любила власть, а вместе с тем и мирские блага. Любовница принца Уэльского, если она достаточно умна, может получить все это в избытке. Ведь никто не станет же отрицать, что леди Джерси была весьма и весьма умной женщиной.
Королева так никогда и не узнает, что именно она помогла принцу выбрать невесту из Брунсвика. Бедная Шарлотта думала, что это еще одно доказательство того, что своенравный сын желает навредить ей. «Глупая Шарлотта, – думала леди Джерси, – вообразила, будто я стану работать на нее!» Леди Джерси всю жизнь работала только на себя.
– Теперь, – сказал принц, – у нас будет две немецкие фрау при дворе. Я думаю, это в два раза больше, чем надо.
– Если бы вы следовали выбору королевы, все складывалось бы точно так же. И Фредерик, кстати, хорошо отзывается об этой женщине, насколько мне известно.
– Хотелось бы мне знать, почему он пытается успокоить меня.
– Надеюсь, что все же успокоил. Наш долг успокаивать вас.
– О Франсес, я боюсь этой женитьбы.
– Тогда перестаньте о ней думать. Существуют более приятные вещи, знаете ли.
Она посмотрела на него искоса, и он вмиг почувствовал то возбуждение, которое и заставило его бросить Марию.
– О чем вам тревожиться? – Ее голос завораживал легкой хрипотцой, которая таила обещание и которая всегда так нравилась ему. – Я буду с вами, – добавила она, – буду заботиться о вас. – И подумала: «А также о нашей брунсвикской малютке».
