Джордан неожиданно помрачнел.
– Да, – серьезно согласился он. – Обижать нас не решались.
– Кто такой Макс? – Слоун посмотрела на Джордана, его реакция на слова Ланса возбудила в ней любопытство.
Ланс это тоже заметил и немного смутился.
– Макс Киньон, – пояснил он. – Мы играли в одной команде и… дружили. Но это было очень давно.
Озадаченная резкой переменой в настроении Джордана, Слоун решила расспросить его об этом позднее.
Габи предупреждала ее, чтобы она не увлекалась, но Слоун утверждала, что у нее нет личной заинтересованности.
– Мужчина мне сейчас не нужен, ты это знаешь, – заявила она. – Но даже если я сижу на диете, это вовсе не означает, что нельзя полистать меню.
И действительно, между ними сложились сугубо деловые отношения. Они всегда говорили только о поло. Слоун задавала вопросы, Джордан отвечал. Все было очень просто.
Так по крайней мере им казалось.
– Бывают времена, когда я чувствую себя почти бродягой, – признался Джордан. Они медленно пересекали игровое поле, его пони трусил сзади. Через несколько минут должна была начаться утренняя тренировка. Трава на поле блестела от росы. С Ла-Манша дул мягкий солоноватый ветерок, и утренний воздух был свеж и чист. – Неделя здесь, две недели там, месяц где-то еще. – Одна из лошадей на другом конце поля негромко заржала. Лошадь Джордана навострила уши, подняла голову и заржала в ответ. Он ласково погладил ее шею. – В Штатах я не был с февраля.
– А вообще где твой дом? – спросила Слоун (они уже перешли на ты), отбрасывая с лица прядь волос. Сегодня она надела ярко-синие льняные слаксы и красную рубашку. Для Довиля этот август был необычно прохладным, и Слоун уже жалела, что не взяла с собой что-нибудь потеплее.
– Массачусетс, – ответил он. – Если точнее, Мартас-Виньярд. Вырос я там. Сейчас мои родители живут в Бостоне, но я по-прежнему считаю домом этот остров, который мы называем Лунный Камень. Там я растил в юности своих пони и дрессировал их для поло.
– Значит, кроме родителей, у тебя больше никого нет? Ни братьев, ни сестер… – Слоун хотела добавить: ни жены, ни невесты, но не поддалась искушению. «Мне не должно быть дела до этого».
Он кивнул:
– Да, я единственный ребенок в семье. А ты?
Слоун улыбнулась:
– Разве ты забыл наш уговор? Вопросы задаю только я!
– Неужели мой вопрос настолько неуместен? – удивился Джордан.
– Нет… просто он личный.
– Понимаю. Стало быть, задавать личные вопросы мне ты можешь, тут все в порядке, а вот сама на эти темы говорить отказываешься.
