Некоторые философы считают, что «пустота», «ничто» и тому подобное – всё это возможно лишь в качестве понятий, существующих в сознании человека. В материалистической философии понятие «ничто» вообще не является философской категорией, поскольку противоречит принципу неуничтожимости и единства материального мира.
С христианской точки зрения, вечное «ничто» является проявлением божественного вездесущия. Из ничего были сотворены и ангелы, и видимая Вселенная. В этой связи интересна книга библейского скептика Екклесиаста, в которой отсутствует какой-либо намёк на продолжение жизни после смерти. Екклесиаст не придумывает утешений наподобие привычных для нас представлений о вечности и жизни, которая в момент смерти не умирает. Его, мягко говоря, необычную для Библии позицию резюмирует риторический вопрос: «Что пользы работающему от того, над чем он трудится?» (3,9). Для подтверждения своих взглядов Екклесиаст берёт наилучший из возможных сценариев человеческой судьбы: рассказывает о царе, который познал и мудрость, и богатство, и власть. Царь преуспел во всех своих делах, он построил свой мир, он получил от жизни всё, чего только может пожелать человек. Но даже самая «удавшаяся» жизнь не может избежать конца, то есть смерти (2, 13-17). Плоды труда после смерти неизбежно попадают в чужие руки и вполне могут оказаться в руках безумных (2, 18-22). Иногда это происходит уже при жизни, но, в любом случае, последний удел человека – это тьма и несчастья (2, 21-23). В итоге Екклесиаст приходит к заключению, что даже при самом идеальном раскладе ничто в этой жизни не принадлежит человеку. Добавим – за исключением самого Ничто. Ведь понятие Ничто настолько всеобъемлюще, что с его помощью возможно объяснить природу самого Бога. Так, по словам испанского философа, большого любителя парадоксов Мигеля де Унамуно, «Мы создаем Бога, чтобы спасти Вселенную от ничто». Но возможно ли избавить Ничто от самого себя?
С диалектикой Ничто отчасти связано ключевое понятие иудейской Каббалы –Эйн Соф, что означает «Безграничный» или «Беспредельный», Божество эманирующее и распространяющееся. Эйн Соф пишется также как En Soph и Ain Suph, но никто, даже раввины, не уверены в написании гласных. У ранних халдейских каббалистов Эйн Соф означал нечто «без формы и существования», «не имеющее подобия ни с чем другим» (Франк, «Die Kabbala»). То, что Эйн Соф никогда не рассматривали как «Творца», утверждает такой ортодоксальный иудей, как Филон, который «Творца» называет Логосом, следующим за «Беспредельным», и «Вторым Богом». «Второй Бог есть мудрость его (Эйн Софа)», говорит Филон («Quaest. et Solut»). Таким образом, в религиозной метафизике древнееврейских философов Принцип Единого являлся абстракцией, подобно индийскому Парабрахману. Однако современные каббалисты весьма преуспели сейчас, с помощью софистики и парадоксов, в создании из Эйн Софа «Всевышнего Бога». «Божество есть Ничто; оно безымянно и поэтому названо Эйн Софом; при этом Эйн означает «ничто». (Франк, «Kabbala»).
