На этот раз, однако, несмотря на красивый халат и на то, что Ян, как обычно, шутил и уверял, что Каролинка выглядит, как настоящий доктор, девочка была по-прежнему озабочена. Мама не знала, что и думать, и глядела в молчании на свою единственную дочь, пока они ехали в лифте наверх. Они прошли по длинному белому коридору и очутились в дежурной комнате. Там другие сёстры, мамины подруги, поздоровались с Каролинкой.
— Ну что, — спросила пани Люцинка, — ты так соскучилась по маме, что за ней приехала?
А пани Янечка шутит, что Каролинка хочет, наверно, научиться делать уколы.
Каролинка чуть улыбнулась, так, из вежливости, и стала наблюдать за тем, как мама готовит шприцы для уколов.
Какие несчастные эти больные дети! Не могут ни бегать, ни играть. Каролинке их очень жалко. Они лежат в своих кроватках, все забинтованные, у некоторых ноги задраны вверх — подвешены на специальных блоках, чтоб после перелома срослись как следует. Бедные-бедные. Им не только очень больно, им ещё очень скучно.
— Ну, Каролинка, — говорит мама, — у меня свободное время, пока кипятятся инструменты. Видишь, все сёстры разошлись по палатам, скажи мне быстро, в чём дело.
— Дело в этом мелке, — заикаясь, выдавила из себя Каролинка.
— В каком мелке? Ничего не понимаю, дочка.
— Ты забрала по ошибке мой мелок.
— Так ведь я ж дала тебе денег, чтоб ты купила себе целую коробку новых хороших мелков!
— Да, — отвечает Каролинка, а сама умоляюще смотрит на мать. — Но этот мелок самый красивый. Я люблю его больше других.
Мама только покачала головой.
— Какая ты упрямица, Каролинка. — И мама подходит к своему шкафчику, снимает с полки сумочку, а из сумочки вынимает… мелок!
— Этот и есть твой любимый? — спрашивает она, протягивая мелок Каролинке.
— Этот, мамуся! Этот!
И Каролинка — сама не своя от счастья оттого, что держит в руке голубой мелок. Если б не мама, она бы его поцеловала!
— Вот и всё горе? — спрашивает мама и добавляет: — Ах, Каролинка, если б ты только знала, какое горе у тех детей, которые тут лежат!
Каролинка хочет сказать маме, что этот мелок не простой, что из-за него стоило и поволноваться, но ведь нельзя ж говорить об этом. А детям, которые тут лежат, Каролинка с удовольствием поможет. Пусть сразу поправятся!
«Будь у меня голубая бусинка, я могла б попросить её об этом, — вздохнула Каролинка. — Но у меня всего лишь мелок… Мелком можно только рисовать. А ведь здоровья не нарисуешь».
— Раз пропажа нашлась, возвращайся, дочка, домой, — говорит мама и целует Каролинку на прощанье. — Сама съедешь вниз, ладно? Я сегодня, наверно, немножко задержусь, у нас много работы.
