— Нет, вы ошибаетесь. Это мог сделать только один человек.
Квейд не спеша шагнул к клетке для кур, взялся за железный прут и внезапным движением вырвал его. Потом он подошёл к инкубатору.
— Посмотрите на этот вентиляционный люк, — сказал он. — Заметьте, что я свободно достаю до него. Впрочем, так же как и вы, лейтенант. У нас рост примерно одинаковый — пять футов десять дюймов. Но человек ростом в пять футов два дюйма не достанет до него, даже если приподнимется на цыпочки. Понятно?
— Продолжайте, — сказал сержант Дикинсон.
Квейд изогнул пруток в длинный вопросительный знак.
— Пододвинуть сюда ящик или стул и взобраться на него — значит привлечь к себе внимание, — продолжал он. — Поэтому убийца, чтобы открыть люк вентилятора, воспользовался куском проволоки. Примерно так! — Квейд подцепил крючком крышку люка и без труда открыл его.
— Да, а мне это-то как раз и было нужно, — сказал сержант. — А ведь вы чуть не силой навязывали мне эту проволоку. Итак, судья Стоун, вы арестованы!
— Он врёт! — заорал петушиный судья. — Он же сам только что выдрал эту проволоку из клетки!
— Это верно, — сказал Квейд. — Но вы видели, как я поднял тот, ваш кусок проволоки. И когда я его выбросил, после того, как попытался заинтересовать им сержанта, вы подобрали его и спрятали.
— Вы этого не видели!
— Нет, не видел. Я намеренно ушёл, чтобы дать вам возможность отделаться от проволоки. Но я подстроил вам ловушку. Пока проволока была у меня, я вымазал её чернилами. Посмотрите на свои руки, Стоун!
Судья Стоун повернул ладони вверх. Пальцы правой руки были испачканы чёрными чернилами.
Испустив вопль ужаса, он кинулся прочь.
Остановил судью не кто иной, как Энн. Она подставила ему ногу. Коротышка споткнулся и грохнулся головой о цементный пол. Прежде чем он успел встать, сержант Дикинсон защёлкнул на его руках наручники.
После этого Стоун стих.
— Да, я убил его, этого проклятого паршивого вымогателя. Я много лет подсуживал его курам. А теперь из-за него меня выгнали с работы.
— Чем вы занимались? — спросил Дикинсон.
— Я был управляющим окружной конторы «Сибли компани». Она производит корма для птицы, — ответил Стоун.
— Почему же вас уволили? — спросил Квейд. — Не потому ли, что вы обвешивали его, когда продавали корм?
— Ну и что из того, что я недовешивал ему двадцать — тридцать процентов? Я делал для него гораздо больше. Я давал его паршивым курам призы, которых они никогда бы не получили.
— За год из этих двадцати — тридцати процентов набиралась кругленькая сумма, — сказал Квейд. — Ведь Таппер выращивал ежегодно более восьми тысяч цыплят.
