— Эй ты, соня, вставай, одевайся! Зайди к Парсону, возьми у него кварту молока. Принеси воды!
Скоро уже она начала звать его «лентяем и бездельником», «лежебокой», «дьявольским отродьем». Слова эти слетали с её уст незаметно для неё самой; однако в прежнее время ей и в голову не пришло бы так к нему обращаться.
Тот из мальчиков, который приносил меньше всего пользы в мастерской, обычно исполнял хозяйственные поручения. Отныне и Дав и Дасти были более ценными работниками, чем Джонни Тремейн. Каждое утро, взяв тяжёлое деревянное коромысло, он отправлялся на Северную площадь, к колодцу. Впервые за всю свою жизнь научился он обращаться с метлой. Он таскал уголь для кузнечного горна и дрова для печки. Цилла с Исанной молча наблюдали за Джонни, который слонялся по дому, справляя все эти нехитрые дела, а подчас и не справляясь с ними. Девочки больше не приставали к нему. Он дал им понять, что хочет, чтобы его оставили в покое.
Медж и Доркас вечно находили для него какие-нибудь мелкие поручения — что без дела сидеть? Однажды толстушка Медж усадила его против себя и заставила держать моток шерсти на растопыренных руках и начала перематывать её в клубок. Джонни чувствовал себя отвратительно, оттого что его изуродованная рука оказалась у всех на виду. Когда же она сказала что-то о его руке, он швырнул ей шерсть в лицо и ушёл.
Однажды мистер Лепэм позвал его к себе и повёл на скамью под старой ветлой за угольным сараем. Всё это время старик ни разу не упрекнул его за нарушение воскресного запрета, ни разу не напомнил Джонни о том, как он предостерегал его от гордыни.
— Мальчик мой, — начал он мягким голосом, — скоро наступит сентябрь. Лето кончилось.
Джонни кивнул.
— Я должен поговорить с тобой, Джонни. Когда я взял тебя к себе, я договаривался с твоей матушкой. Её уже нет в живых, и, следовательно, теперь этот договор надо считать существующим между мной и тобой. Я обязался кормить и одевать тебя, следить за твоим поведением и, насколько позволяют твои способности, обучить тебя искусству серебряного литья, ввести тебя в тайну мастерства… Я… никогда у меня не было такого смышлёного ученика, как ты, но… И ты обязался служить мне прилежно в течение семи лет, свято блюсти тайны моего ремесла и честь дома. Ты не нарушил своих обязательств, Джонни. Но… но теперь… я не могу выполнить свою часть договора… Я не могу сделать из тебя серебряных дел мастера, потому что у тебя покалечена рука.
