Живо перевернулся попугай, голова вверх, хвост книзу стал, как у всех попугаев, и скривил набок голову, слушает. Ничего. Кругом же одно огорчение: вместо пальмы береза, сам сидит в крепкой клетке, а птиц всего-навсего курица да петух. Опечалился попугай, закрыл глаза белыми веками. Опять голос идет от кустов, еще вкрадчивей прежнего:
- Хочешь, попочка, быть над зверями царем?
- Что такое! - закричал попугай недовольным бабушкиным голосом. - Пыль вытирать чисто, чисто.
Однако раскрыл оба глаза и с удивлением разглядел в кустах острую лисью морду.
- Меня к тебе, попа, звери прислали послом, - заюлила лиса, - хотят тебя вместо льва звать в цари. Ты по разговору почти человек, а человек даже льва держит в клетке.
- А-а! - сказал важно попка и поднял вверх лапку, а лиса знай свое тараторит:
- Как только люди уедут, принимай, попа, посольство.
- Клетку открой, клетку открой! - Заорал попугай.
- Ах, попа, хотела бы, да не смею. Надо мной есть старше послы, барсук да медведь. Они и то мне не верят, что ты говоришь по-людски. Ты сперва должен при них по крайней мере дня два покомандовать над Лукерьюшкой, чтобы звери видели: человек попу слушает.
Попугай вычистил клюв, повел кругом глазом да как начнет нараспев:
- Ме-еду, Лукерьюшка, а масло, а сыр?
И вдруг взвизгнул:
- Дура, дура, дура... хлеб позабыла.
- Ох ты, попочка, царь лесной! - залилась лиса тихоньким смехом. - Ты нам два дня покомандуй, а на третий мы выпустим тебя на свободу, посадим на львиный престол. А сейчас до свиданья!
И она убежала.
- Пыль вытирать чисто, чисто! - сказал гордо попка и уже не перевернулся вниз головой. Ему казалось это неподходящим при его большом сане. Попка чувствовал на спине своей львиную гриву и топорщил зеленые крылья, чтобы казаться побольше.
IV
Была глубокая осень. Хлеб давно уже сжали, смолотили, а зерно увезли на соседнюю мельницу. Лен тоже повыдергали и сложили его мокнуть в речку. И так долго лежал в речке лен, что уже перестал бояться простуды и совсем позабыл, что когда-то цвел нежным голубеньким цветком.
Подвалы в усадьбе битком набили огородным добром: бураками, картофелем и морковью. Яблоки с грушами, как батальоны солдат, лежали рядками на полках. Всех девушек, работавших в городе, барыня уже отпустила домой, наградив на прощанье алой и синей лентой.
Вася-кадет, зажав крепко уши, готовился с утра и до вечера к обеим своим переэкзаменовкам. Дедушка делал бесконечный список того, что ему надо было купить в городе, а бабушка, хоть и охала, хлопотала с Лукерьюшкой над коржами, индюшками и пирожками.
