Среди моих сослуживцев была одна, что называется, «полная» (а фактически — патологически жирная) черная женщина, которая сидела за соседним столом. Она очень старалась демонстрировать свою общительность и добрый нрав начальнику (который в нашей комнате не сидел). Эту тактику я хорошо знаю, знаю и ее результат: если пожаловаться начальнику на такого человека, он тебе не поверит и сочтет кляузником. Поэтому, когда эта женщина выбрала меня своей мишенью, я решил никак на это не реагировать.
Я никоим образом не был подчинен ей по работе — просто ей нужно было к кому-то придираться. Это был тот самый случай, когда все начинается с вроде бы безобидных шуточек в ваш адрес, а кончается прямыми оскорблениями.
Но у той женщины способности к подобным вещам были просто потрясающими — я таких людей еще не встречал. Я видел, что она нападает и на других сотрудников, которые, как и я, не были непосредственно связаны с ней по работе и даже редко с ней разговаривали.
И вот она отравляла мне жизнь — час за часом, день за днем, пока (это был один из немногих случаев в моей жизни) я не начал всерьез подумывать о физическом насилии. Да-да, я уже стал прикидывать, какой тюремный срок я получу по первому разу, если прибью это чудовище дыроколом.
Однажды я чуть было не сделал это. Я так устал, а ее нападки были настолько злобными, что мне буквально пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не наброситься на нее. Несколько секунд у меня было такое высокое давление, что, кажется, я был близок к инфаркту или чему-то в этом роде.
Когда я возвращался домой (долго, медленно), какая-то часть моего сознания как будто отделилась и вышла из-под контроля моей воли. Я по-прежнему замечал все вокруг себя, но на обычный мир в моей голове накладывался некий сюрреалистический кинофильм. Я увидел пару рук (моих?), которые слепили из чего-то вроде мягкого черного воска уродливую фигурку — так, вероятно, выглядела бы та женщина с моей работы, если бы я имел несчастье увидеть ее голой. Когда фигурка была готова, руки взяли коробку булавок и начали втыкать их в живот фигурки, пока она не стала похожа на ежа. Тут я опомнился. Осталось странное ощущение в теле и какое-то головокружительное воспоминание об увиденном помимо моей воли «фильме», но в целом я отмахнулся от этого переживания как от игры воображения, вызванной гневом и утомлением.
Я приехал домой и, как обычно, через час уже был в постели.
Рано утром я вдруг открыл глаза. Светящийся циферблат моих наручных часов показывал три часа. Я проснулся, твердо уверенный, что сегодня с этой женщиной что-то произойдет.
