* * *
— Честно говоря, мне не верится, что это был Кальконис, — грустно сказал Милав. Ему почему-то даже думать не хотелось о том, что поганый Аваддон добрался и до образа бабушки Матрены, ставшей для него в последнее время самым дорогим человеком.
— Ладно, — вздохнул кудесник, удивленный непонятным упорством кузнеца, — ты лучше расскажи о том, как вы расстались.
— Она попросила меня прийти на рассвете проводить ее, — сказал Милав.
— И тебе это не кажется странным? — спросил Вышата.
— Чего тут странного, — отозвался кузнец, — на дворе июнь месяц — ночи сейчас короткие, что кафтан у сироты. Не успеешь оглянуться — вот и рассвет. А ей травы разной много собрать надо…
— А где встреча у вас? — спросил кудесник.
— Да там же, недалеко от первого разъезда, в орешнике.
— Вышата, — обратился кудесник к милостнику, — возьми десятка два воинов — засаду устроим.
Вышата кивнул головой, соглашаясь со словами Ярила, но с места не тронулся. На его лице внимательный взгляд кудесника прочитал явное замешательство.
— Что-то тревожит тебя? — спросил кудесник.
— Я вот о чем подумал: Аваддон без труда может принять личину любого из нас.
— Может, — согласился Ярил.
— Нам нужен какой-то тайный знак, чтобы в случае… — Вышата замялся. — В случае подмены тела распознать самозванца.
Милав, насупившись, молчал. Кудесник с доводами милостника согласился:
— Дело говоришь. Нам нужно секретное слово. И оно у меня есть…
— А вдруг меня уже подменили?! — неожиданно произнес Милав, расценивший слова милостника как подозрение в отношении себя самого.
Кудесник с осуждением покачал головой, а импульсивный Вышата шагнул к кузнецу, вынимая меч:
— А мы сейчас проверим…
— Стойте, забияки, — повысил голос кудесник, — распетушились, как глупые тетерева, а того не ведаете, что все это только на руку Аваддону! Вы еще побоище тут устройте — на радость чародею поганому…
Милав опустил голову — стыд залил ему лицо; хорошо что костер почти прогорел и никто ничего не видит. «Кто меня только за язык дернул, подумал он, — может, и впрямь Аваддон манипулирует моим мозгом?» Вышата чувствовал себя не лучше. Кудесник улыбнулся краем губ, разворошил почти прогоревший костер и сказал:
— Ночи сейчас и впрямь коротки — успеть бы нам засаду организовать. А там поглядим — кто прав…
* * *
…и получил страшный удар по голове. Огонек свечи мгновенно превратился в сотни ярко горящих факелов, оранжевым светом заливающих все вокруг. А потом стало вдруг темно, и Кальконис с радостью позволил своему истерзанному ужасными испытаниями сознанию ускользнуть от него…к счастью, ненадолго.
