— Как уморительно ты от барышни улепетывал!
Милав захрустел кулаками, размером с пудовую гирю, и сказал как ни в чем не бывало:
— А вода ничего… теплая…
Невидимый Ухоня даже хрюкнул, подавляя смех. Кудесник поднялся, подошел к девушке и низко поклонился.
— Благодарим тебя, Вила-Самовила, за лечение доброе и за воду хрустальную! — И, подобрав из-под ног два небольших камешка, бросил их в озерцо. Вода приняла их без всплеска. Милав видел, как медленно опускаются невзрачные камешки на дно, приобретая по мере погружения все более яркую окраску. Коснувшись дна, они вдруг вспыхнули, словно редкие драгоценности, и Милав мгновенно почувствовал в теле невероятную легкость.
— Вода-целительница приняла ваши хвори. Идите с миром! — Голос девушки прозвучал как колокольчик. Кудесник вежливо подтолкнул остолбеневшего Милава.
— Идем, солнце почти село.
Кузнец последовал за ним, поминутно оглядываясь. Он делал это до тех пор, пока звериная тропа, по которой они удалялись от целебного озера, не запетляла в бузине, окончательно скрывшей воздушную фигуру Вилы-Самовилы. Тогда он тяжело вздохнул.
— Видать, сразила тебя девица-красавица наповал! — сказал Ухоня, впрочем, без тени иронии.
— Ярил, а кто она, Вила-Самовила? — спросил кузнец. — Я что-то про нее ничего не слышал.
Кудесник отозвался не сразу.
— Мало таких осталось на земле нашей, потому как души у них почти что ангельские — каждый обидеть может. Видел ее белую одежду? Кто отнимет у нее платье это волшебное, тому она и подчинится безропотно. А народишко по здешним лесам всякий бродит, и разбойник, и лихоимец какой, им-то ее душу хрустальную не жаль, отнимут платье — она в полонянках и окажется. А если у нее и крылья отнять — она простой женщиной становится. Вот так и поредел род хранительниц озер хрустальных. Некоторые в горы ушли, некоторые людьми стали. Вила-Самовила — последняя хранительница лечебного озера в нашей округе…
Солнце уже село. На лес накатился влажный сумрак. Луна не взошла многочисленные грозовые тучи сплошным ковром закрыли небо, и ни одной звездочки не было видно. Собиралась гроза. Ветер налетал все более стремительными порывами, угрожающе раскачивая деревья, швыряя в путников ветки, листья и прочий лесной хлам.
— Гроза будет сильной, — уверенно заявил кудесник, стараясь перекричать вой ветра, — нужно найти убежище!
Милав согласился с ним. Однако в такой темени это оказалось непростым делом. Лишь после того как неожиданно хлынувший дождь вымочил их, им удалось отыскать вместительную нишу, вырытую неизвестно кем в высоком глинистом берегу оврага, по дну которого уже несся стремительный грязевой поток. Ниша находилась довольно высоко от дна, так что можно было не опасаться ночного подтопления. Под частые вспышки молний кудесник с Милавом организовали ложе из прошлогодней травы, занесенной сюда ветром, и улеглись.
