Такими мы знаем писателей Николая Островского, Николая Бирюкова; Александра Матросова, Лизу Чайкину, героев Молодой гвардии, бортпроводницу Надю Курченко, космонавтов и многих других.
Героическое может проявляться в разных формах. Иногда это стремительный порыв, яркая вспышка, причем не только в военной обстановке, но и в мирное время, когда ситуация требует мгновенного решения.
Ярким примером может служить подвиг Якова Тихоновича Новиченко, за который он был удостоен Героя Труда Корейской Народно-Демократической Республики. Вот как он сам рассказывает о своем подвиге: «Первого марта 3946 г. в Пхеньяне состоялись демонстрация трудящихся и митинг, посвященные годовщине национально-освободительного движения и дружбе корейского и советского народов. С утра к привокзальной площади, где была установлена трибуна, ехали машины с людьми, тянулись колонны демонстрантов со всех провинций Северной Кореи. В одиннадцать часов, когда начался митинг, люди заполнили не только площадь, но и все прилегающие к ней улицы. С группой наших офицеров я стоял у трибун, где находились партийные и государственные руководители Северной Кореи, представители советского военного командования, и, глядя на плывущую мимо ликующую человеческую реку, думал о скором возвращении домой. Было солнечно, а к концу стало даже жарко стоять в шинели и шапке, да еще давила на ребра зажатая под ремнем книга о Брусиловском прорыве. Читал ее до выхода на митинг и в последний момент засунул под шинель, прижав ремнем к телу.
Чтобы получше видеть, поднялся на первую ступеньку трибуны. Тут к нам подошел комбат Гуренко, спросил, все ли в порядке? Нормально, отвечаем, дело подходит к концу Только он успел отойти метров на десять, вижу, из толпы прямо на трибуну с шипением летит граната. Я рванулся и перехватил ее правой рукой...
...Ну, поймал я рукой этот вражеский гостинец, а дальше-то, что делать? Надо скорее подальше от себя гранату отбросить. Вот-вот взорвется. Но куда бросать? Кругом люди: там демонстранты, тут партийные руководители на трибуне, здесь мои товарищи-офицеры. Скольких может осколками перебить да покалечить!
Не знаю, как вышло, только прижал я гранату к себе, пригнулся к земле, тут и рвануло.
Помню: резануло болью, ослепило огнем, оглушило взрывом, но сознание не потерял, а кругом все, как в немом довоенном кино: подскочили ко мне люди, подняли, понесли в госпиталь. Тут хирург капитан Мотрепко палил мне стакан водки и под этим «наркозом» начал меня сшивать да штопать, осколков во мне, говорят, было несчетное количество: и в груди, и в ногах, и в голову металлом ударило. Кисть правой руки взрывом оторвало совсем, а вот живот на мое счастье, не повредило — осколки книга задержала.
