— Дело в том… братец… я…
— Ну, говори, выкладывай.
— Дело в том, что мне больше по душе не расставаться с тобой, ловить вместе с тобою рыбу… чинить твои сети, а не обучаться какому-то ремеслу.
— Ты так считаешь?
— Конечно! Сидеть весь день взаперти в мастерской, это до того уныло, а потом быть учеником так скучно…
Марсиаль молча пожал плечами.
— Стало быть, по-твоему, лучше лениться, бездельничать и шататься как бродяга? — сурово спросил он, помолчав. — А потом заделаться и вором…
— Нет, братец, но я бы хотел жить вместе с тобой где-нибудь в другом месте, но жить так, как мы живем здесь, вот и все…
— Ну да, вот именно: спать, есть, ходить для развлечения на рыбную ловлю, как богач какой-нибудь, не так ли?
— Да, это мне больше по вкусу…
— Может быть, но тебе придется полюбить другое занятие… Видишь ли, бедный ты мой Франсуа, сейчас самое время забрать тебя отсюда; а то ты и сам не заметишь, как станешь таким же прощелыгой, как все наши родичи… Мать, видно, права… Боюсь, что ты уже малость приохотился к пороку… Ну а ты что скажешь, Амандина, разве тебе не хочется научиться какому-нибудь ремеслу?
— Очень хочется, братец… Я бы охотно чему-нибудь обучилась, мне это гораздо больше по душе, чем оставаться тут. Я буду так рада уехать вместе с вами и с Франсуа!
— Но что у тебя на голове, девочка? — спросил Марсиаль, заметив пышный убор Амандины.
— Это фуляр, мне его дал Николя…
— И мне тоже он дал, — гордо похвастался Франсуа.
— А откуда взялся этот фуляр? Я бы очень удивился, если б узнал, что Николя купил эти вещицы вам в подарок.
Дети опустили головы и ничего не ответили. Мгновение спустя Франсуа, собравшись с духом, сказал:
— Николя нам дал их; а где он их взял, мы не знаем, правда, Амандина?
— Нет… нет… братец, — пролепетала Амандина, вспыхнув и не решаясь поднять глаза.
— Не лгите, — сурово сказал Марсиаль.
— А мы и не лжем, — дерзко возразил Франсуа.
— Амандина, девочка моя… скажи правду, — мягко настаивал Марсиаль.
— Ну ладно! Если по правде сказать, — робко заговорила Амандина, — эти красивые вещицы лежали в сундуке с материей, его вечером привез Николя в своей лодке.
— Значит, он украл этот сундук?
— Я думаю, что да, братец… он утащил его с галиота.
— Вот видишь, Франсуа, значит, ты солгал! — сказал Марсиаль.
Мальчик понурился я ничего не ответил.
— Дай-ка мне твою косынку, Амандина; давай и ты свой шейный платок, Франсуа.
Девочка сняла косынку с головы, в последний раз полюбовалась пышным бантом, который при этом не развязался, и подала косынку Марсиалю, подавив горестный вздох.
