— Сперва ограблен: потом убит и зарыт в нашем дровянике.
— Быть того не может! — крикнул Марсиаль, побледнев от ужаса и не желая поверить в это новое преступление его родных. — Вы просто хотите меня запугать. Еще раз повторяю: быть того не может!
— А ты расспроси своего любимчика Франсуа, спроси его, что он обнаружил нынче утром в дровяном сарае?
— Франсуа? А что он такое обнаружил?
— Он увидел, что из-под земли высовывается человечья нога… Возьми фонарь, сходи туда и сам во всем убедишься.
— Нет, — проговорил Марсиаль, вытирая холодный пот со лба, — нет, не верю я вам… Вы это говорите для того, чтобы…
— Чтобы доказать тебе, что ежели ты против нашей воли останешься тут, то можешь в любую минуту попасть под стражу как соучастник в ограблении и убийстве; ты был в доме в рождественскую ночь; мы скажем, что ты помог нам в этом деле. Как ты докажешь противное?
— Господи! Господи! — пробормотал Марсиаль, закрыв лицо руками.
— Ну, а теперь ты уйдешь? — спросила вдова с язвительной усмешкой.
Марсиаль был ошеломлен: к несчастью, он больше не мог сомневаться в том, что мать сказала ему правду; бродячая жизнь, которую он вел, то, что он жил в столь преступной семье, и в самом деле должно было навлечь на него самые ужасные подозрения, и подозрения эти могли превратиться в твердую уверенность в глазах служителей правосудия, если бы мать, брат и сестра указали на него как на своего сообщника.
Вдова наслаждалась тем, как был подавлен ее сын.
— У тебя, правда, есть способ избежать неприятностей: донеси на нас сам!
— Стоило бы так сделать… но я этого не сделаю… и вы это хорошо знаете.
— Потому-то я тебе все и рассказала… Ну, а теперь ты уберешься отсюда?
Марсиаль попробовал разжалобить эту мегеру; глухим голосом он сказал:
— Мать, я не верю, что вы способны на убийство…
— Это как тебе угодно, но убирайся отсюда.
— Я уйду, но только с одним условием.
— Никаких условий!
— Вы отдадите детей обучаться какому-нибудь ремеслу… далеко отсюда… в провинции…
— Дети останутся здесь…
— Скажите, мать, когда вы сделаете их похожими на Николя, на Тыкву, на Амбруаза, на моего отца… что это вам даст?
— А то, что они станут нам помогать в нужных делах… нас и так уже слишком мало… Тыква неотлучно находится со мной, помогает обслуживать посетителей кабачка. Николя работает один: хорошенько получившись, Франсуа и Амандина будут ему добрыми помощниками, в них ведь тоже швыряли камнями, в них, в малышей… так что пусть и они мстят!
