Мои пунцовые щеки и растрепанная шевелюра говорили сами за себя. Ужасно неловко. У меня на лице всегда написано, о чем я думаю. А сейчас на нем было написано, чем я занималась несколько минут назад. Мы виновато переглянулись и направились вслед за шотландцем к автомобильной стоянке, которая находилась за гостиницей.
Тут нас ждал небольшой сюрприз. Уильям Гиббонс уверенно подошел к шикарному серебристому автомобилю и торжественно сказал:
– Прошу!
– Это и есть обещанная мне не слишком комфортабельная машина? Тот самый «ситроен»? – поинтересовалась я недоверчиво.
– Нет, это не моя развалюха, если вы говорите о ней. Ради такого случая я одолжил машину своего старого друга. Мне не хотелось мучить вас, Джулия, путешествием на дребезжащей консервной банке. Что поделаешь, заработки скромного историка не позволяют обзавестись чем-либо подобным, – он кивнул в сторону серебристого чуда.
– Ваш друг, очевидно, арабский шейх?
– Нет, он всего лишь вице-президент компании «Скоттиш газ». Кроме всего прочего, в его распоряжении находится целый оркестр волынщиков. Он предлагал их услуги, но я пока отказался.
– И правильно. Даже один волынщик способен порядком отравить жизнь своей заунывной игрой. Целый оркестр, должно быть, просто невыносим.
Я повеселилась, представляя себе процессию волынщиков, марширующих вслед за нашим автомобилем. Оказалось, что друг Уильяма одолжил ему вместе с машиной и шофера. Мы погрузились и отправились в путь. Ехать предстояло часа четыре с половиной. С тех пор как погибли родители и брат, автомобили я недолюбливала. Признаться, я их немного побаивалась и всякий раз всем телом ощущала исходившую опасность. Но в этой машине можно было забыть обо всем. Даже о том, что ты в машине. Быстрая и бесшумная, с кондиционером и мягкими сиденьями – последнее достижение цивилизации.
Я придвинулась поближе к окну и погрузилась в созерцание. На улице уже темнело. Весенние сумерки мягко обволакивали все вокруг, делая очертания города таинственными и неопределенными. Мои спутники заговорили о своем. Я не прислушивалась. Кажется, они снова обсуждали английского предка Андрея, шесть раз прадедушку, если я правильно посчитала.
Шесть раз прадедушка, похоже, был тот еще типчик. Он, прикрываясь службой английской короне, выполнял роль агента-провокатора. Он всячески подстрекал шотландцев к восстанию. Засылал к горцам шпионов-агитаторов, которые провоцировали их на выступления против власти англичан. Он жестоко преследовал, тиранил местных жителей, вызывая их гнев и возмущение, и тем самым толкал их на борьбу против Англии. Поистине иезуитская изощренность. Неизвестно, зачем он все это делал: то ли для того, чтобы уничтожить мятежников, то ли наоборот, чтобы поддержать их, когда придет время. И все сходило ему с рук, этому садисту, хотя на него неоднократно жаловались. Ведь ему покровительствовал некий герцог Сандринхэмский, тайный якобит и могущественная особа при дворе. Все свои черные дела предок, оказывается, творил совсем неподалеку от тех мест, куда мы сейчас направлялись.
