* $ *
Верующие обретают благо облезлости.
* $ *
Дачные поселки похожи на кладбища с огромными оградами могил и деревьями вместо цветов.
* $ *
Я уже говорил, что бывает философия как набор истошных воплей, стонов и вздохов (цветник возвышенных мыслей, озарений и взлетов). Ну почему бы и нам немного не повопить в нашей восточноевропейской пустыне ? Первый коллаж: степной верволк, воющий среди украинских полей.
* $ *
Пробираясь среди битого стекла и прошлогодних дохлых кошек в дебрях кустов и холмов пригорода, мы находим странные вещи. Мы можем однажды найти определенность и решение: если мы не принадлежим этой культуре, нам следует выйти через колючие кусты на дорогу, поехать в Одессу, сесть на пароход и бросить последний прощальный взгляд назад - туда, где навсегда позади осталась страна березового ситца и пеньковых веревок.
* $ *
Россия для нас необитаема, и наш бескорыстный труд докажет высокую моральность мышления.
* $ *
Но это уже не моя мысль, хотя и она рождена среди кустов, холмов и веревок. Это русский поэт Баратынский, знаменитый в педагогике изобретением особой комнаты для занятий. Комната была в верхнем этаже господского дома, без окон, но с большим застекленным отверстием в потолке, чобы дети не отвлекались во время уроков. Там было видно только небо. Дети называли комнату "морильней".
* $ *
Нет, я не могу:
Прежде, чем ругать меня подлецом, подумай ты хорошенько о том, что я говорю, моя честная редакция, а главное, будь последовательна и не виляй хвостом.
Ведь ты сама знаешь очень хорошо, что в мире, в котором луна соединяется с землею, места духу и духовным потребностям быть не может. Уж я не говорю о высоких духовных потребностях, нет - о тех только, которые одухотворяют целую жизнь, об искусстве, о философии как искании абсолютного. Нечего петь будет и нечего искать будет.
* $ *
Нет, но я не могу ! Это был Аполлон Григорьев. Роскошное блудословие русской мысли неудержимо увлекает мое перо. Сгинь навсегда, нечистая сила!
* $ *
Меня забавляет провинциализм Пушкина, воспевшего Испанию и другие страны и времена, ни разу не бывшего ни за какой границей, демонстрирующего обретение теплой веры и близости к государю, по сравнению с "космополитизмом" Бродского, изобразившего кусты и холмы задворок отчизны, говорившего о желанном privacy.
* $ *
- Какое мне дело до ваших Пушкина, Леси Украинки и прочих ?
* $ *
- Никакого. И ты, конечно, устал. Тебе нужно пройти мимо, как странник, ничего здесь не берущий с собой и оставляющий на этой замусоренной земле лишь тень.
