— Ну, так что? — спросил начальник округа из-за широкого стола с бумагами и тяжеловесным чернильным прибором, — значит, он вольнодумец?
— Так точно, — рапортовал Аральпов. — На сходе говорил разные возмутительные речи. Неблагонадежный!
— Однако! Что же ты, братец, где это ты набрался такого духа?
Астемир не знал, — что ответить. Клишбиев продолжал, читая какую-то бумагу:
— Фамилия — Баташев?
— Астемир Баташев.
— Когда говоришь с полковником, применяй положенное обращение: «ваше высокоблагородие» или «господин полковник». Слыхал когда-нибудь? А не слыхал — приучайся… Ты, Аральпов, можешь идти. Этого негодяя пока в тюрьму не будем запирать. Это я не о тебе, Баташев, — усмехнулся полковник. — Ступай, — обернулся он опять к Аральпову. — Продолжай следить и выясни мне все под самый корень: кто, сколько, где? Понятно? Тот негодяй нам еще пригодится. Ступай. А ты, Баташев, прикрой дверь.
Недоумевающий Аральпов, козырнув, удалился. Астемир прикрыл дверь.
— Подойди сюда.
Астемир сделал вперед несколько шагов, удивленный не меньше Аральпова и слегка испуганный, — ничего подобного не могло ему даже присниться. Клишбиев, что-то обдумывая, взял со стола бронзовую фигурку. Играя ею, осмотрел кабардинца с ног до головы.
— Слышал о тебе от князя Шарданова, что ты толковый и довольно начитанный человек, и я решил сделать тебя заместителем полкового кадия. Для этого и вызвал. Что скажешь?
Плохо понимая, о чем идет речь, Астемир молчал.
— На днях в полк пойдет пополнение. Этим занимается помощник командира полка князь Шарданов. Князь тебя знает, ты знаешь князя. Я ему доложу. Согласен? Ну, понимаю, что застаю тебя врасплох. Подумай и завтра рано утром приходи. Ответ должен быть только «да». Понятно? Тебе делают честь! — опять закричал полковник. — Я знаю, что говорят по аулам. Но Максидов погиб по глупости… Нам дураков не нужно. Не такое время. «Аллах велит не жалеть живота для победы и славы отечества» — вот первая заповедь наших дней; а тот дурак… Ну ладно! Все, что нужно сказать, я еще скажу тебе. Иди. Сейчас мне некогда. Завтра приходи. А не примешь чести — заставим! Пошлю рядовым! — заорал Клишбиев. — Ступай!
Решение начальника края, на первый взгляд странное, объяснялось довольно просто. Донос пристава Аральпова о неблагонадежности объездчика Баташева был не первым в своем роде. Не раз недовольство им высказывали состоятельные и почтеннейшие его односельчане; плохо отзывался о Баташеве и владетельный князь Шарданов, помощник командира Кабардинского полка, чье поместье было рядом с Шхальмивоко; но при этом неизменно отмечали, что Баташев человек ученый, за словом в карман не лезет, знает язык, то есть говорит по-русски, а текст Корана умеет так истолковать, что выходит победителем в любом споре. С другой стороны, большинство в народе уважало Баташева, как будто он не простой объездчик, а джегуако
