Так еще Коваль никогда не ловил. Большая красноперая чернуха и плотва хватали наживку с ходу, едва крючок опускался в воду. Словно рыбы соревновались, кто первая схватит наживку, и одна за другой после короткой борьбы с рыболовом вылетали из воды, на миг вспыхивали темно-красными плавниками в воздухе и, казалось, сами ныряли в ведро на дне лодки.
Коваль вновь ощутил былой азарт и только через какое-то время обратил внимание, что Леня положил удочку и читает книгу.
Собственно, и ему стало вскоре неинтересно столь легко таскать из воды рыбу — нет, это не волнующая охота, это — помешивание половником готовой ухи.
— Леня, а вы что?
— Не обращайте на меня внимания, — оторвался от книжки тот. — Я небольшой любитель ловли на поплавок, да еще чернуху. Мелочь. Да и мясо горьковатое. Раньше я карпами увлекался, то есть — сазанами, это мы их здесь карпами называем. Вот это рыба! Бывало, пудовых вытягивал. Карп у меня хорошо ловился, потому что брал я его на черно-зеленого червяка и на пиявку. В наших плавнях есть такой червяк. В камышах водится. Называем мы его просто черным. Сантиметров двадцать длиной. А бывает еще длинней, растянешь — так чуть ли не в треть метра. И толстенный. Миллиметров восемь, как палец. Но главное, живучий, черт! Всего проколешь, а ему хоть бы хны! По нескольку раз надевай на крючок, все равно в воде шевелится. Рыба, она живого червяка любит. Дохлый ей ни к чему. Если простого нацепишь — дела не будет, он через две-три минуты сдыхает, а черно-зеленый по три-четыре часа на крючке живет. У нас земляные, — он показал на коробку с червями. — Завтра на Хате покажу вам черного… И все же карпа, Дмитрий Иванович, я не уважаю. И сейчас им не увлекаюсь. Бывало, за ночь по шесть-семь штук цепляются, а вытащишь, на худой конец, одного. Тянешь его, тянешь, а он возле самой лодки крутанется, перережет спинным плавником леску — у него там такое перо, как пила, — будьте здоровы!.. Рыба с виду глупая, но обманывала меня куда больше, чем я ее. Не люблю, чтобы меня обманывали. Не только люди, но и рыба… — засмеялся Леня. — Сейчас я сомами увлекся. Это дело вернее. Я сома тоже на черного червяка ловлю, еще на пиявку, на гусеницу он идет и на медведку огородную; бывает, на воробья жареного, на лягушку… Он когда ухватится, то хотя и потягает тебя, особо если крупный, но в конце концов устанет и будет твой. Сом с наживкой расставаться никогда не желает. Взял — значит, все. Следует его немного на месте придержать с натянутой леской или к лодке приторочить, и он готов… Что такое сом, я вам сейчас расскажу… Был у меня случай… — Разговорчивый, эмоциональный, не похожий на обычных рыбаков, которые любят молчать, Леня, наоборот, обрадовался хорошему слушателю. — В прошлую, значит, субботу.
