— Ветер прошлых путешествий, — немного грустно сказал Коваль, окидывая взглядом гостиную. — И какими ветрами вас, Юрий Иванович, выбросило на берег?
— Миллион и один ветер, — засмеялся Бреус, не очень желая вдаваться в подробности. — Но везде есть своя романтика…
Коваль согласно кивнул. Сказал:
— Когда-то и я мечтал о море и корабле. В далеком детстве, на родной Ворскле…
Тем временем Зоя Анатольевна накрыла стол, и все уселись под низко опущенным розовым абажуром. Беседа за ужином, как огонек свечки, то вспыхивала, то пригасала, и разговор как-то незаметно перешел на волновавшее всех убийство в Вербивке.
Коваль не любил разговаривать дома о служебных делах. Его работа носила такой характер, что о ней посторонние, даже члены семьи, не должны были знать.
Но сейчас он немного расслабился, да и Зоя Анатольевна так деликатно повела разговор, что Дмитрий Иванович и не заметил, как втянула его и своего мужа в небольшую дискуссию.
Подполковник понимал, что в каждой семье, куда дошел слух о трагедии в Вербивке, высказывались свои догадки и предположения. И каждый шаг милиции — в той мере, в какой о нем знали люди, — оценивался, одобрялся или критиковался. Это было неизбежно.
Сначала разговор шел вообще. Зоя Анатольевна, со свойственной женщинам впечатлительностью, ужасалась зверскому убийству на хуторе, и достаточно было только сочувственно поддакивать ей. Но потом она задела мужа за живое, неожиданно заявив, что они с Литвиным посадили невиновного человека. При этом посмотрела на Коваля так, словно апеллировала к нему. Но он сделал вид, что не понял ее.
Капитан Бреус возмутился:
— Нельзя судить, Зоя, о том, чего не знаешь!
— Чего там знать! Я сердцем чувствую. Как он любил свою Марусю!.. Такая любовь — мечта каждой женщины, — в ее голосе послышался легкий укор.
— И чтобы так ревновал? — прищурившись, спросил капитан.
— И чтобы так ревновал! — вызывающе подтвердила она, потом совсем другим тоном, как бы стесняясь своего внезапного порыва, тихо добавила: — И все-таки я думаю, что Чепиков невиновен.
Коваль попросил разрешения закурить. Хозяева предложили курить за столом, но он подошел к окну, из которого веяло ветерком. Его трогало то, как принимала к сердцу Зоя Анатольевна чужую беду. Что ей Чепиков, которого сейчас чуть ли не со слезами на глазах она защищает…
— Зоя, это голословно, это не подтверждает ни один факт! — Бреус даже отодвинул от себя тарелку. Ему было не по себе, что жена завела такой разговор при Ковале. Подполковник еще подумает, что он — начальник уголовного розыска — обсуждает дома с женой служебные дела.
