— Замок с секретом, товарищ майор, — сказал Бреус, наблюдая, как начальник горячится. — Разрешите.
Он взял из рук Литвина замок, прижал сбоку неприметную с виду пластинку. Теперь ключ свободно вошел в замок. Капитан легко дважды повернул влево и вправо. Мягко пощелкивая, язычок то отпускал, то прихватывал толстую дужку.
— Вот так, — сказал Бреус, положив замок и ключи на стол. В голосе начальника уголовного розыска прозвучало удовлетворение, которое он не смог приглушить.
— Ну хорошо. Но ведь замок и ключ кустарные, и не исключено, что у других людей есть такие же, — не сдавался майор. — Какой-то умелец изготавливает на продажу, и явно не в одном экземпляре.
— Замок сугубо индивидуальный, такого в Вербивке больше ни у кого нет, — сказал Бреус. — У Кульбачки тоже есть только вот этот ключ… Он привлек мое внимание тем, что похож на тот, который мы нашли в кармане убитого Лагуты.
Майор Литвин пододвинул ключ Лагуты к ключу в связке Кульбачки.
— Как две капли воды, — сказал Бреус. Он приложил ключи друг к другу. — Абсолютно одинаковые.
— И что это нам дает?
Бреус и Литвин делали паузы, предоставляя возможность подполковнику Ковалю принять участие в их разговоре. Однако Дмитрий Иванович не спешил.
— А дает то, — сказал после некоторого времени начальник уголовного розыска, — что свидетельствует о близких отношениях гражданки Кульбачки с убитым. Люди подтверждают, что она тайком бегала к нему, пробиралась ночью через лесок. Я сначала не придавал этому значения… Но тут ключ к замку Лагуты! Это уже другое дело. Не может быть, чтобы ключ у нее спроста оказался. Лагута был человеком осторожным, нелюдимым, блаженного из себя строил, а вон сколько у него денег и ценностей изъяли. Не мог он в таком случае ключ от своего дома чужому человеку доверить. Кульбачка ему не жена и не родня… — Бреус горячился, глаза его задорно блестели, на скуластом лице появился румянец.
— Хорошо, Юрий Иванович. Установили, что этот ключ от замка Лагуты. Допустим, бегала она к нему и даже любовницей была. Но это нам ничего не добавляет к делу, которое мы завели на Кульбачку за ее спекуляцию, за торговлю самогоном и водкой, изготовленной из краденого спирта. Тем более это не объясняет убийства Чепиковой и Лагуты. Разные события, разные вещи, — твердо сказал майор.
В кабинете воцарилось молчание. Его нарушил Коваль:
— А если окажется, что цепь одна, Сидор Тихонович?
Начальник милиции уставился на Коваля. Скажи это не подполковник, а кто-нибудь другой, Литвин сразу же бросил бы: «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Сейчас он только пробурчал:
