— Это исключение, Валентин Николаевич. Канада.
— В каждом деле есть, так сказать, своя Канада и своя пуговица. — Узкое лицо Субботы так и светилось от радости. Следователь торжествовал.
— Вы забыли, Валентин Николаевич, что и Андрей Гущак был в тот вечер одет в точно такую же канадскую куртку, как внук.
— Это легко выяснить. Пошлем пуговицу на экспертизу вместе с курткой Василия и узнаем, не от нее ли оторвана. — Суббота присмотрелся к пуговице. — Здесь на дужке даже нитка осталась. По материалу нитки и по разрыву сразу установят.
Он отошел от стола и теперь свободно опустился в кресло. Взгляд его снова заблуждал по стенам, по сосредоточенному, с крупными чертами лицу Коваля, по окнам и верхушкам лип, время от времени победоносно обращаясь к столу, на котором, тускло поблескивая, лежала на кусочке целлофана круглая пуговица.
— Мы еще не дослушали Остапа Владимировича, — сказал Коваль, заметив, что Суббота утратил интерес к оперативному совещанию. — Пожалуйста, дальше, — приказал он лейтенанту. — Где вы нашли эту пуговицу?
— Пуговицу я обнаружил около платформы, за три метра от восточного края. Больше ничего интересного на месте преступления не оказалось.
— Как же вы ее раньше не обнаружили? При первом осмотре места, при втором, — упрекнул Коваль лейтенанта, тут же подумав о том, что и они с Субботой не один раз были в Лесной и тоже не увидели этой пуговицы.
— Пуговица лежала под рельсом, она закатилась в гравий. Во время движения поезда шпалы и рельсы колеблются, камешки перемешиваются, вот они и накатились на пуговицу, засыпали ее. Я шел, носком случайно задел, пуговица блеснула. Вот… — Андрейко положил на стол схематический рисунок места находки.
— Так. Хорошо. Все у вас? — И, не дожидаясь ответа, Коваль обернулся к следователю: — Валентин Николаевич, я, кажется, говорил вам — уже установлено, что атаман банды с веселым названием «Комитет «Не горюй!» Андрей Гущак и репатриант, погибший на станции «Лесная», — одно и то же лицо.
Суббота вяло кивнул.
— Я думаю, следует продолжить изучение людей, которые сталкивались когда-то с этим Гущаком.
— Вам виднее, Дмитрий Иванович, но я остаюсь при своем мнении; сроки подходят, и я буду готовить материалы для обвинительного заключения по Василию Гущаку.
Коваль ничего не ответил, молча кивнул лейтенанту, чтобы он завернул пуговицу в целлофан. Потом встал, потоптался возле стола и сказал, обращаясь к Андрейко:
— Вам еще одно задание. Поинтересуйтесь, не встречался ли кто-нибудь из старых знакомых Андрея Гущака с ним, с Василием или с матерью Василия. И у всех ли у них есть алиби на день убийства.
