— Как и всякий человек, он не может быть беспристрастным. У него есть свои взгляды, представления, вкусы и полностью избавиться от них невозможно. Да и не нужно, — уверенно произнес Коваль, немало удивив этим Субботу. — Он ищет истину. А без человеческих эмоций нет и не может быть человеческого искания истины. Надо только научиться контролировать свои эмоции, чтобы они не искажали действительность.
Коваль умолк. Он заметил, что Суббота слушает не его, а прислушивается к тому, что происходит в комнате. Оттуда доносились чьи-то мягкие шаги.
— Ежик, — улыбнулся Коваль. — Днем спит, а ночью охотится. Да вот дочка приучила его просыпаться в обед и лакать молоко. Сейчас она в Буче, в пионерском лагере, а он молоко ищет… Но продолжим наш разговор, если он вам интересен… — И, не дожидаясь ответа, сказал: — В нашей работе очень важна объективность. Ни в коем случае нельзя поддаваться недобрым чувствам к отдельным лицам.
Суббота встрепенулся:
— Мне очень досадно, Дмитрий Иванович, что вы… именно вы… могли так подумать. Я…
— Ну, нельзя же так, Валентин Николаевич. Вы ведь обещали не обижаться. Повторяю, не о вас речь. Общие рассуждения. — Коваль положил свою руку на руку Субботы и, пока тот допивал холодный кофе, медленно разминал папиросу. — Меня, например, больше интересует сейчас не Василий Гущак, а его дед.
— Но дед убит, и мы устанавливаем, кто убийца!
Чем больше недоумевал и горячился молодой следователь, тем меньше оставалось в нем самоуверенности и тем больше нравился он Ковалю.
— Меня волнует проблема жертвы, — продолжал подполковник. — И причина, и обстоятельства преступления полностью выясняются только после всестороннего изучения личности потерпевшего. Жертва является одним из участников события. Без жертвы нет преступления. И жертва не только объект преступления — своим неправильным поведением она может благоприятствовать его совершению. — Он снова замолчал, чтобы проверить, какое впечатление производят его слова. — Например, пешеход, перебегающий улицу при красном светофоре. Бывают случаи, когда жертва просто-напросто создает условия для преступления. Я никогда не разберусь в преступлении, пока не установлю, что из себя представляет или представляла жертва и каковы ее связи с окружающим миром.
— Наш «канадец» не собирался устраивать аварию.
— Убежден, что именно через старика Гущака надо выходить на его убийцу. Любые наши предположения и догадки могут так или иначе связать известные нам факты, но они не заменят фактов и ничего не докажут. Я не могу понять, как прокурор согласился санкционировать предварительный арест Василия Гущака. Признайтесь, здорово вы нажимали…
