Вопрос был глуп, смешон, наивен,
Но дивный град был вправду дивен:
Там башни гордые росли,
Казалось, прямо из земли.
Князь Гурнеманц[71] сим градом правил.
Вершитель многих громких дел,
Под сенью липы он сидел
И вдаль суровый взгляд уставил.
Вдруг видит: всадник перед ним,
Весьма похожий на ребенка.
"Будь, старче, господом храним!
Сей незнакомец крикнул звонко.
Моя возлюбленная мать
Мне старших привечать велела
И ради праведного дела
Советы их перенимать".
"Что ж, - князь промолвил. - В добрый час!
Ты здесь желанный гость у нас.
В какое ни войдешь жилище
Ни в чем тебе отказа нет.
Но, думаю, мужской совет
Тебе всего нужней, дружище!..
Притом, надеюсь, мой урок
Ты не воспримешь как упрек..."
И в тот же миг с его ладони
Взмыл, колокольчиком трезвоня,
Ученый сокол, устремясь
В столицу, коей правил князь.
И, внемля дивному посланцу,
Сбежались к князю Гурнеманцу
Его покорные пажи.
"Князь! Что угодно, прикажи!"
И слышат княжеское слово:
"Примите гостя дорогого.
Его ко мне введите в дом,
Где позаботятся о нем!.."
Немедля к городским воротам
Мальчишку глупого с почетом
Сопроводил военный строй.
Так что ж он сделал, наш герой,
Прибывши к месту назначенья?
Не обошлось без приключенья...
Ему стараются помочь
Сойти с коня, а он им: "Прочь!
Я, ставши рыцарем законным,
Обязан оставаться конным.
С коня не смеет рыцарь слезть,
Иначе он утратит честь...
Но матушка моя велела
От всей души приветить вас..."
(Толпа вокруг остолбенела:
Где парень разум порастряс?)
Но снять пора бы снаряженье...
В ответ тотчас же - возраженье:
"Нет! Я свой панцирь не сниму!"
"Что с вами, рыцарь? Почему?"
Когда ж его уговорили,
Под красным панцирем открыли
Шута бродячего наряд...
. . . . . . . . . . . . .
Князь, воротясь в столичный град,
Велел пришельца вымыть в бане.
Э! Гость-то прямо с поля брани:
Кровоподтек, два синяка...
И вот по приказанью князя
Бинтом с целительною мазью
Перевязали бедняка...
Однако же пора обедать.
"Чего изволите отведать?.."
Тут гость за стол без споров сел:
Он ведь с тех пор не пил, не ел,
Как в доме рыбака скрывался.
Теперь он до еды дорвался.
Ужасный голод утолял,
А князь ему все подбавлял
Вино да жирное жаркое...
"Друг, вы нуждаетесь в покое,
Промолвил князь. - Хотите спать?"
"Моя возлюбленная мать,
Сказал юнец опять некстати,
Поди, давным-давно в кровати".
Князь усмехнулся: да, простак...
И молвил: "Спите, коли так".
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
