Подобные мысли не оставляли Лю и тогда, когда под руководством Дорофеича в последний раз репетировалось исполнение кафы Инала. Как только одна рука освобождалась от клавиш, Лю снова и снова нащупывал в отяжелевших карманах револьверы и гильзу с еще не прочитанной запиской. «Что же с ней делать? — думалось Лю. — Что там написано? Кто положил в могильник оружие? Для чего?» ' Дорофеич воздел трубу, и оркестранты подняли свои трубы и флейты, не сводя глаз с капельмейстера. Сосруко замахнулся тарелкой.
Старики, дети и собаки, собравшиеся во дворе перед овином, затаив дыхание, ждали: вот сейчас оркестр грянет. Впереди всех в праздничном платке стояла очарованная Урара.
Лю лизнул губы, на которых отпечатался кружок от мундштука, и успел шепнуть Сосруко:
— Сыграем, беги обратно к могильнику.
— Зачем?
— Там узнаешь — не пожалеешь...
То, что произошло затем, ошеломило Сосруко. В протянутой руке Лю он увидел настоящий револьвер.
— Это тебе, — тоном заговорщика произнес Лю. — Поклянись: никому ни слова! И меня ни о чем не спрашивай.
Между тем уже скакали всадники с извещением, что свадьба приближается к аулу.
Дороги, ведущие к Прямой Пади и со стороны Большой Кабарды, и со стороны Малой Кабарды, необыкновенно оживились: это ехали гости Инала, а то и просто любопытные, желающие посмотреть на Иналову свадьбу. По обычаю народа, свадьба была открыта для всех, каждый мог считать себя гостем, но это, разумеется, не значило, что каждый сядет за пиршественный стол. Люди случайные ограничивались угощением, которое выносили во двор, но хозяину дома было приятно видеть, что его свадьба привлекает так много народа, никому не возбранялось веселиться.
Среди пеших и конных, продвигающихся к Прямой Пади, легко можно было отличить тех людей, которые считали долгом чести свое присутствие на торжестве. Это были либо родственники Инала — близкие и дальние, либо его друзья. Если человек ехал верхом, то к седлу был приторочен какой-нибудь подарок: новая бурка, ковер, а то и барашек или теленок. Можно было видеть и подводы, груженные подарками: домашняя утварь, кули пшеничной муки, кувшины с вином, бурдюки с айраном.
Весело становилось на дорогах Кабарды уже накануне дня самой свадьбы, а в четверг, назначенный для свадьбы, на большой дороге, идущей через всю равнину из Пятигорска к восточной границе Кабарды, к Прямой Пади, показались две нарядные машины, в одной из них узнали «линкольн» Инала, в сопровождении лихих всадников.
