Свадьба Инала и объявление о партийной чистке — эти два события как-то смешались в сознании многих в одно. Вот как все завертелось вокруг этой свадьбы.
Мальчиков-музыкантов привезли на грузовике за день до того, как ожидался приезд Инала с невестой.
Дом, в котором разместили музыкантов, стоял по соседству с домом Инала. Четверть века назад тут жил со своею семьею уважаемый Кургоко Матханов, отец Казгирея.
В доме Инала, по другую сторону сада, шла кутерьма. Там жарили и варили, готовили тесто, пекли и потрошили кур. Дымили костры, в больших котлах варили баранину, заправляли бульон кореньями. От котлов неслись аппетитные запахи. Всем управляла, по просьбе матери Инала старой Урары, тетка Казгирея, старая, давно овдовевшая Амира.
Амира показала Дорофеичу освобожденный от скота хлев с грудами соломы — ночлег для музыкантов, и сама снова ушла к женщинам-поварихам.
Урара, наоборот, то и дело прибегала со своего двора, услыша трубную музыку. Дорофеич не без труда собрал оркестрантов: нужно было хорошенько прорепетировать кафу Инала.
Босоногие ребята, сбежавшиеся со всего аула, толпой стояли во дворе вместе со стариками и старухами. Небывалое зрелище переманило всех зевак сюда со двора Инала. Никому еще не приходилось слышать такую музыку, видеть блеск такого количества меди, столько труб и барабанов. Ничего подобного не видела и Урара. И это зрелище отвлекло ее от мрачных мыслей.
Урара никак не могла примириться с тем, что ее Инал развелся с прежней женой, тихой и покорной Фаризат, и женился на русской надменной красавице. Разве эта русская женщина будет ее уважать, подаст ей кружку с молоком или поправит под нею матрац? И как с ней объясняться? Попросишь воды — она подаст веник, попросишь подушку — она тебе закроет окно. И что это Инал надумал! Кто это посоветовал ему! Все те же самые большевики, из-за которых Инал и сам едва не погиб еще подростком, когда после ареста оружейного мастера его ученик вынужден был бежать из родного дома. Уже тогда допытывались жандармы, не унес ли он какие-нибудь книги или бумаги. Да разве только это, всего не вспомнишь, сколько пришлось настрадаться из-за дружбы шестнадцатилетнего Инала с русским мастером. Урара терпела тогда этого русского человека только за то, что он, как и сама Урара, старался не допустить вражды между ее детьми и семьей Кургоко. Доброе сердце Урары простило роковую вспыльчивость, тем более что Кургоко искренне раскаивался и хотел хоть отчасти возместить сиротам непоправимую потерю. Урара старалась воспитывать сыновей — и особенно старшего, Инала, — в духе мирголюбия, чтобы они не помышляли о мести. Но она знала трудный характер угрюмого Инала и была рада встретить в лице Степана Ильича единомышленника. Для Инала же слово Коломейцева становилось законом.
