Как глупо чувствовать себя, словно они, в некотором роде, находились в процессе ухаживания. И как… ужасно.
– Разве я когда-нибудь критиковал что-либо из нарисованного тобой, Морган? – спросил Сиднем, подходя ближе, чтобы встать перед ее мольбертом, в то время как Дэвид потянул Энн прочь с тропинки. – Я бы не осмелился.
– Ты никогда не критиковал, – согласилась она. – Ты всегда был добр и ободрял меня. Но я всегда очень нервничала, когда ты приходил посмотреть на мои работы.
– Это, – после продолжительного молчания сказал он, склонив голову к картине, – Действительно, очень хорошо, Морган. Ты очень сильно выросла, как художница, с тех пор, как я в последний раз видел твои работы.
Леди Росторн улыбнулась и придвинулась поближе к нему, склонив голову набок и рассматривая живопись.
– Теперь я вижу, что это, возможно, действительно заслуживает внимания, – заметила она с улыбкой. – Но этим утром я открыла для себя еще одного юного художника. Ты уже встречался с Дэвидом Джуэллом, сыном мисс Джуэлл? Дэвид, это мистер Батлер, управляющий герцога и мой давний друг детства.
– Дэвид, – сказал мистер Батлер, оборачиваясь, чтобы взглянуть на него.
– Сэр, – Дэвид быстро кивнул ему и еще сильнее прижался к Энн. – Моя живопись не столь хороша. Я не могу видеть такие большие вещи, – взмахнув рукой, он указал на живопись леди Росторн.
– А я не могу видеть такие маленькие вещи, – сказала графиня, кивнув в направлении его собственного рисунка. – Но и большое и малое существуют, Дэвид, и в них обоих живет божественное начало. Я помню, ты сказал мне это однажды, Сиднем, когда я была в таком же возрасте, как и Дэвид, и была убеждена, что я никогда не смогу рисовать так же хорошо, как и ты.
Ох, подумала Энн, почувствовав некоторый дискомфорт в желудке. Она смотрела на его спину и вспоминала свое впечатление о его длинных артистических пальцах. Так он действительно был художником?!
– Могу я взглянуть на твою живопись, Дэвид? – спросил мистер Батлер, и они все обернулись, чтобы посмотреть на него. Дэвид все еще прижимался к Энн.
– Она слишком плоская, – сказал Дэвид.
Но мистер Батлер рассматривал его рисунок в том же молчании, что и во время просмотра картины леди Росторн.
– Кто-то научил тебя, – сказал он, – использовать огромное разнообразие оттенков, чтобы воссоздать тот цвет, который, как ему кажется, видит необученный глаз, когда смотрит на какой-либо предмет.
– Мистер Аптон, – сказал Дэвид, – учитель рисования в маминой школе.
