Письмо написано 4 января 1919 года. Элизабет писала о самом обыденном: о гостях, о новогодней вечеринке, о новой одежде и новой лошади. Но одна часть письма заинтриговала Никки:
«…я надеюсь, что твоя дорогая мама уже не так сильно расстроена, как прежде. Я смотрю на календарь и вижу, что прошел год с того дня, как лихорадка забрала крошку Фредерика. Такая трагедия. Но время, надеюсь, чуть притупило боль утраты».
Никки представила себе мать, молодую и прекрасную, в одном из длинных облегающих платьев, в каких ее запечатлели на фотографиях. С разрывающимся от боли сердцем она сидит у постели больного ребенка и не может дать ему необходимое лекарство, потому что его еще не изобрели. Наверное, нет ничего ужаснее, чем наблюдать, как умирает твой ребенок.
Никки решила сохранить это необычное письмо и положила его на полку, рядом с фотографией сиамских близнецов.
Подошло время встречи с Кристал. Никки надела куртку и направилась в центр города. Вдруг над ее головой с ревом пролетели истребители. Никки содрогнулась и вспомнила предельный срок, установленный президентом: до конца ультиматума оставалось только три дня.
Город погрузился во мрак. Все дома стояли темные. На Березовой улице в одном особняке в окнах горел свет, а у крыльца стояла патрульная машина. «Господи, — подумала девочка, — они собираются заставить всех следовать правилам, установленным миссис Бисон».
Никки зашла в ресторан «Уютный уголок». В зале царил сумрак: верхний свет не горел, и темноту разгоняли горящие на столах свечи, что прибавляло уюта. Никки сразу заметила Кристал: она сидела за столиком у окна, спиной к двери, в компании высокого мужчины с маленькими усиками, должно быть, это был Лен, риелтор. Почему он оказался за одним столом с Кристал? Тетя не говорила, что они будут обедать втроем, к тому же тетя обещала ей, что выслушает рассказ о ее приключениях. Впрочем, у Никки поубавилось желания рассказывать.
Лен увидел девочку, стоящую у двери, и что–то сказал Кристал. Та повернулась и позвала:
— Никки! Мы здесь!.. Я разговаривала сегодня с твоей мамой, — сказала Кристал, как только Никки села за столик. — Она получила очередную открытку от твоего отца. Он не сообщил, где находится и что делает, но написал, что, возможно, вас ждет сюрприз.
— Наверное, он возвращается домой! — воскликнула Никки. — Я так рада!
Никки очень недоставало отца. Он называл ее «моя синичка», складывал для нее из бумаги самолетики. Ах, если бы он сидел сейчас за этим столиком!
