– Слишком здорово, – процедила я сквозь зубы и захлопнула дверь у него перед носом.
Я обернулась – и подпрыгнула на месте. Гарри стоял прямо у меня за спиной. Вид у него был довольно бледный.
– Значит, водопроводчик?
– Угу.
– Но почему-то у него не было ни сумки с инструментами, ни гаечного ключа, никакой другой штуки, и даже, извините за выражение, вантуза!
– А… Наверное, оставил… в фургончике.
При этих словах мы оба обернулись и увидели Тима в окно прихожей: тот бодро прыгал по дорожке, засунув руки в карманы, пешочком, по направлению к «Сэйнсбери».
Секунду Гарри пристально смотрел на меня. Потом повернулся и прошел в гостиную. И направился прямо к бару. Даже не думая доставать стакан, он открутил крышку у бутылки виски, приставил ее к губам, откинул голову и глотнул. Потом поставил бутылку. Вытер рот, повернулся и уставился на меня. Раз в жизни мне стало его почти жалко. Боже мой, он подумал, что у меня роман. Решил, что огорошил нас и прервал половой акт! Я вздохнула.
– Ладно, Гарри, ты прав, никакой это не водопроводчик, а служащий из «Сэйнсбери». Он помог мне донести покупки, а потом, по какой-то непонятной причине, решил отнести пену для ванны наверх, в ванную. Очень бесцеремонно, согласна, но он больше меня, так что я не стала силой тащить его вниз. Когда мы услышали, как ты вошел, я поняла, что ты подумаешь самое худшее, так что он спрятался в ванной, а когда ты заявил, что собираешься включить сигнализацию, он притворился водопроводчиком. Это глупо, понимаю, но клянусь, именно так все и было.
Он буравил меня своими водянистыми глазами одну долгую секунду. А потом тихо произнес:
– Садись в машину, Рози.
Я посмотрела на него, и вдруг мне стало лень ссориться. Какая разница, я и так от него ухожу, так зачем пытаться его убедить? Пусть думает, что я пустилась во все тяжкие с мальчиком, который моложе меня вдвое и вполне годится для недели скаутских работ. Пусть думает, что я уже начала подыскивать кого-то на стороне. Я вернулась наверх, взяла кое-какие вещи для уикенда и молча села в машину.
В Оксфордшир мы ехали медленно, в напряженной гробовой тишине. На дорогах были жуткие пробки, и я видела, что Гарри, колесивший по этой дороге уже в третий раз и крепко зажатый между двумя многотонными грузовиками, постепенно закипает. Где-то на Хай-Уайком его наконец прорвало.
– Ты понимаешь, что из-за тебя мы попали в послеобеденную пятничную пробку? Пока ты любезничала с несовершеннолетними жиголо, половина населения планеты выехала на М40!
