Матушка Ван готовила в соседней комнате ужин, когда пришел какой-то мужчина. Судя по синему халату с красной окантовкой, это был слуга из соседней гостиницы.
– Сегодня вечером, часам к девяти, пришлите одну, – сказал он матушке Ван.
– А кто требует?
– Начальник отдела Чэнь.
– Тогда я пошлю Луань Си.
– Все равно, только без опозданий, – бросил слуга и ушел.
В душе женщины шевельнулась надежда: небо не позволит ей умереть в такой тяжкий момент, оно даст ей чашку риса.
– Пошлите меня, матушка Ван!
– Разве ты пойдешь?
– А что?
– Неужели ты не догадалась, что требуется «прислуга для кана»?
– Как это «для кана»?
– Вот бестолковая, ничего не понимает! – Матушка Ван с улыбкой шепнула ей что-то на ухо и добавила: – Ведь тебе даже одеться не во что. И возраст не тот.
Опечаленная женщина вернулась к себе, взяла зеркальце с отбитым углом, подошла к окну. Ну конечно, матушка Ван права. Виски седые, на лбу морщины, скулы торчат.
Ей скоро сорок три. Во время военных походов, когда она сопровождала мужа, ветер и мороз стерли с лица былую привлекательность. Волосы она давно остригла, и они лежали короткими, плохо расчесанными прядями.
В этой местности волосы подстригали только знатные барыни и барышни. Когда-то она сама была хозяйкой, имела слуг, но теперь такая прическа была совсем некстати; возможно, именно поэтому ей не удавалось найти работу.
Поужинав, матушка Ван ушла за Луань Си, а женщина взяла смерзшееся, твердое, как камень, полотенце и отдарила его в стоявшем на печи тазу: то, что сказала ей на ухо матушка Ван, натолкнуло ее на новую мысль. Она тщательно обтерлась горячим полотенцем, и лицо сразу стало чище, белее.
Из деревянной шкатулки, лежавшей на кане, она достала выщербленный гребень, расчесала волосы. Пудры не было, но в углах шкатулки белели ее остатки. Выложив все содержимое на кан, она шпилькой выковыряла остатки пудры и растерла ее по лицу.
Лицо сразу стало привлекательнее, и на душе женщины посветлело.
Она вышла на улицу, украдкой оторвала клочок красной бумаги от свеженаклеенной новогодней надписи. Потом вернулась домой и соскребла с лампы немного сажи.
Красную бумагу размочила и накрасила щеки и губы. Сажу смешала с маслом для волос и подчернила виски и брови.
После этого она больше не сомневалась, что сможет угодить начальнику Чэню.
Вернулась матушка Ван. Женщина поспешила ей навстречу и спросила, как она выглядит.
– Что тебе сказать? Старая ведьма, – рассмеялась матушка Ван.
