– В тот день, когда я послушаюсь твоего приказа, Мегги Макшейн, тебя возведут на английский престол!
За этим замечанием последовали взрыв хриплого хохота и недвусмысленные комментарии, но Мегги все это проигнорировала.
– Суки драные, – пыхтя, пробормотала она, обращаясь к скорчившейся на полу девушке. – Наплюй на них!
Наступила тишина, раздраженные женщины по ту сторону коридора утратили интерес к перебранке, и до позднего вечера ничто не нарушало молчания в сумрачном помещении, пока в соседней камере между двумя женщинами не вспыхнула ссора.
Скандал начался со злобных угроз и громких проклятий. Проснувшаяся при первом крике Мегги посоветовала Мереуин по примеру других заключенных не обращать внимания на визжащих женщин, но та только тряслась, напуганная звучными ударами и руганью, недоумевая, как могут женщины быть такими жестокими. Конечно, мужчины бывают склонны подраться, она наблюдала в деревне стычки между вышедшими из пивной задирами, но никогда не видала яростно пинающихся, царапающихся и кусающихся представительниц женского пола.
– Скоро устанут и бросят, – предрекла Мегги, уловив неодобрительное бормотание усевшейся на полу рядом с ней Мереуин.
– Из-за чего они подрались? – Мегги пожала мощными плечами:
– Кто знает? Наверное, и сами забыли. Изабелла и Молл вечно кидаются друг на друга. Знаешь, они ведь сестры.
– Сестры? – изумленно откликнулась Мереуин, оглядываясь на молодых женщин, продолжающих наскакивать друг на друга. Старшей, крупной брюнетке с родимым пятном на левой щеке, удалось разорвать лиф поношенного платья младшей сестры, обнажив плоские, непривлекательные груди, а та, не смущаясь беспорядком в своем туалете, молотила ее кулаками.
– Никогда, никогда не обошлась бы я так со своей сестрой, будь она у меня, – с чувством заявила Мереуин, демонстративно отворачиваясь.
– Ой, да родичи и должны драться, – со знанием дела возразила Мегги. – Мы с Коллом только это и делали, когда я жила дома.
Мереуин промолчала. Ни разу в жизни она даже не замахивалась на братьев, а они на нее, по крайней мере, в гневе. О да, они не раз спорили, выходили из себя, сердились друг на друга, но ссоры всегда заканчивались извинениями, примирением и скоро забывались.
Девушка подавила горестный всхлип, не желая, чтобы Мегги слышала, и уронила голову на руки. Ничего ей не нужно больше, только оказаться дома с Алексом и Малькольмом, чтобы сказать, как она любит их, как жалеет, что заставила их волноваться. Горячие слезы покатились по грязным щекам, и она молча плакала, терзаемая горем и голодом.
