— Думаю, «живой труп» подходит лучше всего, — заявил подъехавший к ним высокий мужчина. Мелтарис, старший телепат отряда, даже и не думал скрывать, что прочитал мысли своего подчинённого.
Он единственный сидел в седле как-то неуклюже, сгорбившись. Огромный плащ, явно не с алайского плеча, бесформенным мешком скрывал то, во что превратились грудь эала, его одежда и лёгкие, эльфийской работы доспехи, спекшиеся от жаркого выдоха той же злобной харнианской ящерицы, которая погубила покоящихся на носилках существ. Достаточно было бы одного взгляда на его изуродованное тело, чтобы стало ясно, что оно мертво, но, подобно своим товарищам по несчастью, Мелтарис ан Ал Эменаит не осмелился покинуть «испорченную тушку»…
Раньше почившим алаям можно было бы даже позавидовать — они успели бы уже обзавестись новыми телами и сидели (как это заведено по такому случаю) в бриаэлларском кабаке «Новая тушка», посмеиваясь над остальными членами отряда, всё ещё ползающими под землёй. Но времена изменились.
Власть над судьбами обитателей Энхиарга после их смерти более не была сосредоточена только в руках Веиндора Милосердного. Один из сотворённых им в помощь себе серебряных драконов, вернее — одна из, вышла из его повиновения и стала действовать в собственных интересах, весьма далёких от благородства и справедливости. Для достижения этих целей и употребила она дарованные создателем силы: желая отомстить всей алайской расе за давнюю обиду, она убила ни в чём не повинную сианай Эталианну. И не просто убила, а пронзила лоэдаарским кинжалом — оружием, после удара которым душа золотоволосой Тени богини никогда не сможет воссоединиться ни с одним телом.
Более того, расправившись с Эталианной, драконица, заручившись поддержкой тёмной силы, до того момента неведомой жителям Энхиарга, сумела скрыться от гнева Веиндора. Но мечты свои об уничтожении алайской расы вряд ли забыла: месть её не была завершена, да и новый её покровитель был также враждебен детям Аласаис.
После её побега наступили страшные дни, когда ни одно существо, оставшееся без тела, больше не могло чувствовать себя в безопасности. В сущности, остальные тоже не очень-то могли, но дела у мертвецов (как предупреждали жрецы Веиндора) обстояли особенно плохо, потому-то и плыли следом за ледяным кубом трое носилок с останками погибших в этой экспедиции алаев и адора.
В отличие от них Мелтарис мог передвигаться самостоятельно — струя огня попала ему в грудь, но руки и ноги эала, хотя и были обожжены, не утратили подвижность. Мыслил он тоже довольно ясно и сумел, несмотря на ужасные раны, сохранить речь и свой телепатический дар.
