В этот момент я услышала вой сирены где-то вдалеке. Мое сердце подпрыгнуло. Полиция, подумала я, машина с полицейскими. Мама этих мальчишек вызвала полицию. И эти мужчины в синей форме спешат нам на помощь, как Рой Роджерс, Джин Отри или мой самый любимый ковбой Тим Холт.
Наш грабитель тоже услышал завывание. Его глаза метнулись несколько раз туда и сюда. — Ну ладно, — произнес он угрожающе. — Давайте сюда деньги. Сейчас же.
— Одно движение — и я тебя застрелю, — сказала мама. — И не думай, что я пугаю.
Звук сирен нарастал. Они приближались. Они были почти уже за углом.
Больше ждать грабитель не мог. Я видела, как в нем борются две мысли: пан или пропал? Он в последний раз кинул взгляд на маму, потом резко развернулся и побежал. На мгновение я подумала, что он проломится прямо сквозь витрину, но он все-таки задержался ровно настолько, чтобы отпереть дверь.
Мама и я одновременно подались вперед, глазея, как он убегает. Он прыжком выскочил на крыльцо, светлячки немедленно окружили его голову, отчего вокруг волос вспыхнуло сияние. Он убежит от полиции, подумалось мне. Он сможет. Он скроется.
Но полицейская машина пронеслась мимо нас, далее по Седьмой улице, завывая сиреной и сверкая красным маячком. Я даже успела заметить темные силуэты полицейских внутри, напряженные, сконцентрированные на том, чтобы гнать, гнать, быстрее, скорее — я думаю, что нашего разбойника они даже и не заметили.
Зато он это заметил — и затормозил. Потом остановился. Потом обернулся. И взглянул на нас, на маму и меня, смотревших на него. Он тряхнул головой, на мгновение подняв глаза, как бы благодаря Господа. Опустив подбородок, он медленно поднял пистолет — это смотрелось как будто он нам салютует. Он выровнял ствол и тщательно прицелился прямо в нас, в маму и меня. Мы застыли.
Я представила, как сейчас щелкнет взведенный курок.
Я поняла, что сейчас в меня попадет пуля.
БАБАХ!!!… и парень упал.
Мама его застрелила!
Мама его застрелила?
Стоп! Она же даже не шелохнулась.
Из темноты, за нашим грабителем, который рухнул на бетон — его темная кровь медленно наползала на мои «классики» — вперед выступил негр, одетый в коричневые рабочие штаны и майку, ярко белевшую на его черном теле. На сгибе локтя у него висел дробовик.
— Я не видел другого выхода, — сказал он маме. Мы выбрались из-за прилавка и стали на крыльцо, смотря на молодого человека, умиравшего на тротуаре. — Мои мальчишки кричат: зови полицию! А я им сказал, у нас же нет телефона. Ну, вот я и прибежал, как только смог, с ружьем своим.
