— Человек всегда старается выигрывать. Как иначе можно преуспеть в жизни?
Сай снова усмехнулся:
— Когда мне было четырнадцать лет, меня отправили в престижную школу, где учили быть джентльменом и сдавать экзамены в колледж. Я до сих пор с удовольствием о ней вспоминаю. Но одна вещь всегда меня озадачивала.
— Какая?
— Каждый раз во время спортивных состязаний какие-нибудь маньяки безумствовали, как будто имело хоть какое-то значение, выиграем ли мы в футбол у команды Хотчкисса или Лоренсвилла. Кто-то даже написал песню, на три четверти состоящую из слова «честь». Мы героически пели, что должны выиграть ради «чести школы».
— И что в этом плохого? — осведомилась Кристал, сама воспитанная в подобных принципах.
— Все, дорогая моя. Если кто-то не собирается отравить квартербека или подкупить рефери, при чем тут честь?
Стоя рядом с Кристал в пышной зелени леса, он удивлялся, почему она изрекает эти банальности. Но Кристал рассердилась по-настоящему.
— Сай Нортон, вы просто невозможны! Не понимаю, почему я… — она внезапно понизила голос, — почему я бегаю за вами таким скандальным образом! Неужели вы совсем меня не любите?
— Если вы спрашиваете меня, хочу ли я спать с вами, — ответил Сай с прямотой, заставившей Кристал вздрогнуть, — ответ «да». Если вы спрашиваете, нравится ли мне ваше общество, ответ такой же. Но… быть влюбленным? Когда Энн была жива, я знал, что это такое. А теперь… я не уверен.
Ни одна женщина в подобных обстоятельствах не удержалась бы от замечания, сделанного Кристал.
— Рассказать вам о моих трех мужьях?
— Нет!
— Почему нет?
— Потому что я настолько ревную к ним, что хочу отыскать их и заколоть флорентийским кинжалом!
Сай обнял и поцеловал Кристал. Но оба сознавали опасность ситуации в подобной обстановке и быстро отпрянули друг от друга.
— З-забавно! — запыхавшись, вымолвила Кристал. — Мои идеи насчет влюбленности всегда совпадали с вашими.
Сай воздержался от комментариев.
— Но, — продолжала Кристал, — любовь существует, верим мы в нее или нет. Как вам может подтвердить Джин, мои отец и мать…
Сай снова заключил ее в объятия. Он коснулся щеки и шеи Кристал — таких гладких, что пальцы едва их ощущали, — а она положила голову ему на плечо.
— Вы хорошо помните вашу мать? — спросил Сай.
— Только смутно. Мне было шесть лет, когда она умерла. Мама была очень доброй, но для нее во всем мире не существовало никого, кроме папы. Ее хобби была живопись. Папа…
— Слушайте! — прервал Сай и вскинул голову.
