Джентльмены, это была настоящая женщина. Мне доводилось видеть девушек и покрасивее в классическом смысле слова, но ни одна не обладала таким очарованием, которое мгновенно брало в плен и не отпускало. Ее присутствие сразу же дало о себе знать. Я видел, что несколько секунд на свету она была недвижима; вскинув руку, словно стоя на цыпочках, она моргала, чтобы привыкнуть к сиянию. На ней была темная пелерина, откинутая за плечи, а под ней виднелось вечернее платье темного пурпура с низким декольте. Она была невысока ростом, но излишней полнотой не страдала. Мне трудно сформулировать свое впечатление, джентльмены, и я предпочитаю ограничиться легким карандашным наброском, хотя после этой встречи наше знакомство продолжилось. У нее были густые темные волосы, на которые падали блики света, большие лучистые глаза под густыми ресницами, розовые губы и изящная шея. В глазах читалось напряжение, и было видно, что она нервничает. Но несмотря на взвинченное состояние девушки, она была полна такой жизненной силы, веселой и раскованной, которая сразу же бросилась в глаза, едва только ее пурпурное платье появилось в коридоре. Над головой ее покачивалась лампочка, и тень гостьи падала на стенку. Осмотрев коридор, она уставилась на меня.
— Я так и подумала, Рональд, — возбужденно начала она. — Я увидела свет, но решила, что тебя здесь нет. Я думала, что ты у себя дома, куда и направлялась. Что-то слу… — Она осеклась. — Кто это? Кто здесь? Что вам надо?
— Мадам, — сказал я, — не испытывая излишнего любопытства, я все же хочу выяснить, что происходит в этом сумасшедшем доме? Кто вы?
— Я Мириам Уэйд. А вот кто вы?
Услышав ответ, она широко открыла глаза и приблизилась, чтобы лучше рассмотреть меня. В ее темных глазах читались растерянность и страх.
— Офицер полиции, — повторила она. — Но что вам здесь надо? Что произошло?
— Убийство.
Сначала она не поняла; с тем же успехом я мог бы сказать: «Парковка тут разрешена только на двадцать минут». Когда до Мириам Уэйд наконец дошел смысл моих слов, она рассмеялась, но в ее голосе, пока она продолжала смотреть на меня, стали появляться истерические нотки. Стиснув ладони, она поднесла их ко рту, а потом к щекам:
— Вы шутите…
— Нет.
— Вы хотите сказать… тут мертвый? Но кто? Конечно же не…
— Вот это я и хочу выяснить, мисс Уэйд. Не угодно ли вам войти и посмотреть, не можете ли вы опознать жертву?
Она продолжала рассматривать меня с таким видом, словно искала книжку, исчезнувшую с полки; в ее взгляде под длинными черными ресницами читалась такая настойчивость, что я обеспокоился выражением этих остекленевших глаз.
