— Выглядите плоховато, — тверже повторила миссис Рэкли. Тон ее становился настойчивее. — Почему бы немножечко не полежать, а я подам завтрак в постель?
— Нет-нет! Я через минуту встаю.
— Мне нисколько не трудно, — уговаривала искусительница.
— Но я в постели не хочу завтракать, миссис Рэкли.
Миссис Рэкли надула губы, явно глядя на все это в высшей степени неодобрительно. Качая головой, снова оглядела комнату. Взгляд ее остановился на стуле, на спинке которого висела аккуратно сложенная черная юбка и белый вязаный джемпер, а на сиденье лежали комбинация, чулки и пояс для чулок.
— Это что еще такое! — проговорила миссис Рэкли тоном констебля столичной полиции. И добавила помягче: — Вы вчера вечером выходили, мисс?
Лесли, налив себе чаю и поднося к губам чашку, быстро на нее взглянула.
— Выходила? — эхом повторила она.
— Выходили, — уточняла миссис Рэкли, — после того как его лордство привез вас домой вчера вечером от мистера Маркема?
— Нет, боже упаси!
— Когда вы вернулись от мистера Маркема, — заявила миссис Рэкли, — то были в темно-зеленом платье. Я отчетливо помню, как вы в нем выглядели. А тут… — И она указала на спинку стула, на черную юбку и белый джемпер. В тоне ее все сильней звучала укоризна. — Вы существо деликатное, мисс. Такая же, какой всегда была моя младшенькая. Нельзя такие вещи делать.
— Какие вещи?
— Выходить, — туманно, но упрямо твердила миссис Рэкли.
— Да я не выходила! — возразила Лесли, дернув локтем и чуть не опрокинув чашку. Странное выражение мелькнуло в глазах и исчезло, но щеки окрасил неисчезнувший румянец. — Слышите, не выходила! Если кто-нибудь скажет, что я выходила, это будет гнуснейшая ложь!
Миссис Рэкли опешила, но промолчала, так как заметила нечто еще более любопытное, и с таким интересом уставилась в окно, что Лесли, рывком отставив поднос, выскочила из постели и подбежала к нему.
На небольшом расстоянии от калитки в ярком солнечном свете стоял майор Хорес Прайс и разговаривал с мистером Уильямом Эрншо, банковским менеджером.
Плотная, коренастая фигура майора Прайса контрастировала со стройным изяществом собеседника. Мистер Эрншо снял шляпу, обнажив голову с угольно-черными волосами, очень тщательно расчесанными на пробор, который сверкал на солнце. Хотя стояли они чересчур далеко, чтобы наблюдавшие могли что-то услышать, отношения между мужчинами определенно были неважными. Оба разгорячились; можно было сказать, что майор раскраснелся сильней. Впрочем, не это привлекло внимание женщин.
